Ее губы изогнулись в невеселой улыбке.
– Неужели вы думаете, что я собираюсь лгать? Я не так глупа. Мне совершенно ясно, что в данном случае невозможно утаить факты. Мистеру Ридбурну, покойному, удалось узнать один мой секрет. И он начал шантажировать меня. Ради Пола я пыталась договориться с ним. Пол очень дорог мне, и я не могла рисковать… И вот теперь он мертв, а я в безопасности. Но я не убивала его.
Пуаро с улыбкой покачал головой.
– Ваше признание излишне, мадемуазель. Теперь расскажите мне, что произошло вчера вечером.
– Я предлагала ему деньги. Он, казалось, был готов обсудить мое предложение и назначил встречу на вчерашний вечер, на девять часов. Я должна была приехать в «Мон дезир». Я знала, где он живет, поскольку бывала на его вилле раньше. Мне пришлось обойти вокруг дома и через балкон войти в библиотеку, чтобы слуги не видели меня.
– Извините, мадемуазель, но неужели вам не страшно было одной, на ночь глядя отправиться туда?
Мне показалось или она все-таки чуть помедлила с ответом?
– Может, и страшно. Но мне некого было попросить проводить меня. И я была в отчаянии. Ридбурн пригласил меня в библиотеку. О, что это был за человек! Я рада, что он умер! Он играл со мной, как кошка с мышкой. Я просила, я умоляла его на коленях. Я предложила ему свои драгоценности. Все напрасно! Потом он назвал свои собственные условия. Можете догадаться, какие это были условия. Я отказалась и высказала ему все, что о нем думала. Он лишь холодно улыбнулся. И тогда, когда я беспомощно умолкла, раздался странный звук… из-за оконных штор… Ридбурн тоже услышал его. Он подошел к шторам и резко раздвинул их. За ними прятался мужчина… жуткого вида – видимо, бродяга. Он ударил мистера Ридбурна… После второго удара тот упал. Бродяга схватил меня своей испачканной в крови рукой. Но мне удалось вырваться, я выскользнула на балкон и со всех ног бросилась бежать. Потом я заметила свет в этом доме и направилась к нему. Жалюзи были подняты, и я увидела играющих в карты людей. Я чуть не упала прямо в дверях. Мне удалось выдавить из себя единственное слово: «Убийство!» – а потом в глазах почернело и…
– Благодарю вас, мадемуазель. Должно быть, это был сильный шок для вашей нервной системы. Но вернемся к бродяге. Вы могли бы описать его? Возможно, вам запомнилось, как он был одет?
– Нет… все произошло так быстро. Но если увижу его, то обязательно узнаю. Его лицо навсегда врезалось мне в память.
– Еще один вопрос, мадемуазель. Шторы на другом окне, том, что выходило на подъездную дорогу, были задернуты?
Впервые озадаченное выражение появилось на лице танцовщицы. Казалось, она пытается вспомнить.
– Eh bien, mademoiselle? [28]
– По-моему… я почти уверена… да, точно! Они не были задернуты.
– Странно, учитывая, что другие были… Однако неважно. Полагаю, это не имеет особого значения. Долго ли вы намерены оставаться здесь, мадемуазель?
– Доктор считает, что завтра я уже смогу вернуться в город. – Она обвела взглядом комнату. – Эти люди… они так добры… но они словно из другого мира… Я шокирую их! Да и я сама… в общем-то, я не в восторге от буржуазии! – Легкий оттенок горечи слышался в ее словах.
Пуаро кивнул:
– Понятно. Надеюсь, я не слишком утомил вас своими вопросами?
– Что вы, месье, совсем не утомили. Сейчас меня беспокоит только одно… Мне хочется, чтобы Пол как можно скорее узнал обо всем, что случилось.
– В таком случае, мадемуазель, мне остается лишь пожелать вам всего наилучшего. – Перед выходом из комнаты Пуаро немного задержался, показав рукой на пару лакированных туфель-лодочек: – Это ваши, мадемуазель?
– Да, месье. Их только что вычистили и принесли сюда.
– М-да! – сказал Пуаро, когда мы, уже вдвоем, спускались по лестнице. – Похоже, слуги все-таки не совсем потеряли разум, раз они вычистили туфли, хотя и забыли убрать пепел из камина. Итак, mon ami, поначалу мне казалось, что в этой истории есть один или два интересных момента, но, к сожалению, к моему огромному сожалению, нам, видимо, придется закрыть это дело. Оно представляется мне совершенно элементарным.
– А убийство?
– Эркюль Пуаро не охотится за бродягами, – напыщенно произнес мой друг.
В прихожей нас встретила мисс Орландерс.
– Мама хотела поговорить с вами, не могли бы вы минутку подождать ее в гостиной?
Комната оставалась в прежнем состоянии, и Пуаро, чтобы убить время, собрал карты и начал раскладывать их своими холеными ручками.
– А знаете, что я думаю, мой друг?
– Пока нет, – быстро ответил я.
– Я думаю, мисс Орландерс сделала ошибку, решив сыграть без козырей. Ей следовало бы назначить три пики.
– Пуаро! Вы невыносимы.
– Mon Deiu, не могу же я вечно говорить об одних только ужасах! – Вдруг он напряженно замер и сказал: – Гастингс… Гастингс, поглядите-ка! В колоде не хватает короля треф!
– Зара! – воскликнул я.
– Что вы сказали? – Он, видимо, не понял моего намека. Машинально собрав карты, он положил их в коробочку. Его лицо было очень серьезным. – Гастингс, – сказал он наконец, – я, Эркюль Пуаро, только что едва не сделал большую ошибку… чертовски большую ошибку.
Я уставился на него, потрясенный, но ничего не понимающий.
– Нам придется начать все сначала, Гастингс. Да, мы должны вернуться к началу. Но на сей раз мы не ошибемся.
Его высказывания были прерваны появлением красивой дамы средних лет. Она держала в руках какие-то книжки по домоводству. Пуаро встретил ее легким поклоном.
– Насколько я поняла, сэр, вы друг… э-э… мисс Сент-Клер?
– Я пришел сюда по просьбе ее друга, мадам.
– О, я понимаю. Мне подумалось, что, возможно…
Пуаро вдруг довольно бесцеремонно махнул рукой в сторону окна.
– Прошлым вечером жалюзи в этой комнате были опущены?
– Нет… Я полагаю, именно поэтому мисс Сент-Клер и смогла увидеть, что у нас горит свет.
– Вчера был ясный лунный вечер. Удивительно, как это вы не заметили мадемуазель Сент-Клер, ведь вы же сидели как раз напротив окна.
– Видимо, мы были увлечены игрой. И, к слову сказать, у нас прежде никогда не было подобных гостей.
– Тут я вам верю, мадам. И я могу успокоить вашу душу. Мадемуазель Сент-Клер завтра покинет вас.
– О! – Лицо хозяйки дома заметно посветлело.
– Позвольте откланяться, мадам, и пожелать вам всего наилучшего.
Выходя из дома, мы столкнулись со служанкой, мывшей ступеньки крыльца. Пуаро обратился к ней:
– Не вы ли случайно вычистили туфли той молодой дамы, которую поместили на втором этаже?