Правда, на этот раз всё прошло без несуразностей или эксцессов. Человек в маске указал отставному майору на нечто, завёрнутое в плотный, белый пластик, молча развернулся, и так же, не проронив ни слова, скрылся в кустах. Батянинов, по настоянию командования группы силовой поддержки, стал вскрывать пластик непосредственно на месте. И первое, что он сказал, – это было:
– В самом деле, всё заморожено… – потом со вздохом добавил: – Но до того труп пролежал в земле как минимум неделю…
Так что бренные останки своей супруги Загралов увидел через картинку, передаваемую фантомом. Зрелище оказалось не для слабонервных, и если вначале Ольга хотела «удостовериться лично», рассматривая свои останки, то теперь об этом не могло быть и речи. Слишком уж непритязательное зрелище, даже для воина, прошедшего войну и лично похоронившего не одного товарища.
Ивану стало настолько плохо, что недавний плотный завтрак чуть не покинул судорожно сжавшиеся внутренности, что тогда говорить о мнительной, да ещё и беременной женщине.
Тем временем фантом боевого майора осмотрел тело максимально для него возможными средствами, ничего подозрительного или лишнего не обнаружил, опять прикрыл пластиком и вскоре уже бережно укладывал останки в той самой лаборатории, куда имел допуск лишь Романов и Сабурова. Потом вернулся к машине и официально отвёз администратора комплекса на его место работы и проживания. Там запасное тело немедля отправилось продолжать процесс снятия матриц естества с десантников.
Тогда как обладатель и всё его окружение затеяли полемику на тему: что делать с телом. А вот непосредственно Ольга, когда ей муж строго запретил даже интересоваться состоянием своих останков, заявила категорически:
– Тогда немедленно его кремируйте! Не хочу ни захоронения, ни хранения в холодильнике, ни того, чтобы кто-то во мне ковырялся!
– Ковыряться придётся в любом случае! – жёстко утверждал полковник Клещ. – Хотя бы для того, чтобы стопроцентно убедиться, что это именно твоё тело и никакой аферист не станет больше шантажировать ни тебя, ни твоих родственников.
Игнат Ипатьевич добавил более мягко, понимая как целитель, насколько сейчас Фаншель тяжело:
– Тебе этим заниматься не надо, мы всё сделаем сами, и, хоть как это действие ни неприятно даже нам, придётся повозиться… – немного подумал и добавил: – Хотя самым простым и правильным станет осмотр останков с помощью Цепи. Иван, ты понял меня?
По всем возможностям обладателю для определения идентичности никаких устройств или анализов не требовалось. Матрица естества имелась в памяти, и достаточно только сравнить. Да и определённые навыки Загралову следовало отработать. Пусть и печальное умение, но им тоже следует пользоваться в полной мере. А уж как – его личное дело.
Только вот Ивану подобное занятие показалось вообще кощунственным:
– Нет! Я не смогу! Давайте уже как-нибудь без меня…
И как его ни уговаривал Хоч вместе с Клещом, ни в какую не соглашался. Пришлось криминалистам работать самим, присовокупив на короткое время в свою группу Романова-2 и Сабурову-2.
Но какой же поднялся шум и скандал, когда им стало понятно: тело совершенно не то! Оно хоть и имело некие внешние признаки, по всем остальным анализам не совпадало с начальными параметрами. Тотчас на место исследований примчался и сам Загралов. Без лишней сентиментальности развернул свою Цепь над бренными останками и приступил к сверке. И уже через минуту нисколько не сомневался в предварительных выводах силовиков и учёных:
– Не она! Это тело совершенно иной женщины!
Обман со стороны Бонзы мог означать что угодно. Начиная от просто очередной причины шантажа и кончая началом военных действий. Тем более что он в открытую заявлял: «…ты вроде как начинаешь вторгаться на мою территорию. Учти, я это не потерплю». О чём конкретно намекалось, пока даже догадок не существовало, но в данном направлении уже старались работать Ульяна Клещ, Лидкин и Тратов. При этом ими были срочно отброшены все прочие дела. Да и остальные фантомы стали мобилизоваться полковником Клещом на розыски по самым основным направлениям.
Иван не стал скрывать обман с телом от полусотников. А те, когда узнали все детали дела, не на шутку встревожились. Слишком уж коварными и непредсказуемыми им показались действия бывшего коллеги.
– Раз Большой не отдал тело твоей супруги, – рассуждал Леон, – значит, и в самом деле что-то против тебя жестокое замышляет. Причём или ничего не боится в грядущей войне, или готов идти на любые крайности.
– А крайности – это как?
– Хм! Как в лихих гангстерских боевиках. Будут стрелять во всё, что вокруг тебя и в самом тебе шевелится.
– Не может такого быть, – не поверил Загралов. – Это уже будут не бои местного значения, а настоящая гражданская война. Идти на такое – самоубийство. Какие бы ни были полицейские силы и генералитет армии коррумпированные, всё равно они подобного не допустят.
– До чего же ты наивный! – воскликнул Пётр Апостол. – Прямо стыдно за тебя! Или тебе трудно представить человека с чёрной душой и толстым кошельком?
– Ну и при чём здесь…
– А при том! И теперь добавь этому человеку вседозволенность и умение убивать любого своего противника или несогласного. Ведь ему власть не страшна, и он быстро построит в позу униженных как любой генералитет, так и самого президента со всей его командной.
– Не побоится? Ведь он же смертен?
– Как видишь, до сих пор ничего не боялся. Тем более что в тюремном госпитале вместо него лежит либо запасное тело, либо идентичный двойник. Двойник – дело сложное, а вот наличие запасного тела – скорей всего факт. Причём такой факт, от которого мы с Леоном в некотором замешательстве. Ведь без сигвигатора подобное невозможно, а тут все признаки налицо: раненого лечат и раздувают вокруг него судебную истерию. Собираются устроить процесс почище, чем над Ходорковским. Приходит в голову только один вариант: запасные тела были созданы и тщательно поддерживались в экономном режиме ещё до того, как иномирское устройство было передано в руки Туза Пик. Несомненно – это архисложно, зато хоть частично не противоречит инструкциям.
Разговор обладателей по внутренней линии связи прослушивал и Алексей Васильевич, потому и дал совет:
– Иван, спроси у стариков, что будет, если этого двойника попросту убрать? Нам ведь это несложно, а Бонза не узнает, кто это сделал.
– А для нас какая выгода?
– Самая что ни на есть непосредственная. Смотри, – стал объяснять полковник, – второе запасное тело сразу не создашь, а если и оно имеется в запасе, то его ещё следует обратно и незаметно «уложить» в госпиталь. Тем временем Бонзы схватятся и сразу же отдадут опять в розыск. Этой скотине не удастся после такого облома столь нагло и безбоязненно передвигаться по Москве и Подмосковью.
Пятидесятники выслушали рассуждения Клеща и в общем их одобрили. Напомнив, что неких механизмов защиты собственных копий у каждого обладателя имеется с избытком. Плюс те, которые даются при выходе на пятую ступеньку иерархии. Но и согласились, что при наличии таюрти можно смело проигнорировать несложные линии обороны вокруг запасного тела. Вначале можно убить двойника, чтобы он не успел дать сигнал тревоги основному телу, а потом и унести из палаты да где-то спрятать, возможно, что и с гарантией: в «слепой зоне» или незамедлительно кремировать.