– А вдруг это тебе? – сказала Надя и осеклась.
– Я тоже об этом думала.
– Когда его принесли?
– В последний раз курьер приходил в день смерти Риты.
– И ты молчала?!
– Нашла только вчера.
– Думаю, и Рите, и Реутову их тоже принес курьер. Ты говорила, что он приходил в «Домовой» тем утром.
– На конверте нет имени, – заметила Лера. – Может быть, я здесь ни при чем.
– Эти клочки обоев – черные метки. Предупреждение…
– Теперь ты пугаешь меня, – тихо сказала Лера.
– Вы ходили в дом Реутова?
– Его сносят. Жителей расселили. Шестая квартира, где он жил, огромная коммуналка.
– Что-нибудь отыскали?
– Комнату с такими же обоями.
– Да ты что! – вскрикнула Надя. – В ней жил Реутов?
– Нет. В последнее время там жил некий пьяница, но он умер.
– Может, его убили? – предположила Надя.
– Говорят, спился. Хотя… – Лера пожала плечами. – Здесь может быть что угодно.
– Это уж точно…
– Встретили там старуху. – Лерин голос зазвучал глуше. – Лет тридцать тому назад в комнате с зелеными обоями повесилась женщина. После того там больше никто не жил, и только недавно появился жилец, забулдыга, который вскорости помер.
– Это все, что она рассказала? – спросила Надя.
– Нет. Жив один старикан. Его зовут Федоров Валерий Кузьмич. Он знает больше.
– Как же его найти?
– Нужно сходить в ЖЭК… Знаешь, – Лера ненадолго задумалась. – Если заглянуть в домовую книгу, можно будет узнать, кто еще жил в этой квартире.
– Дом сносят, книгу могли сдать в архив, – засомневалась Надя.
– Но ведь пока его не снесли…
– Ты права. Во всяком случае, нужно попробовать. И я знаю, кто нам поможет. – Надя смотрела куда-то поверх Лериного плеча. – Легок черт на помине.
Лера обернулась, к ним приближалась Филиция Павловна. Шанта-Жорка знала, как оказаться в нужный момент в нужном месте.
– Ты иди, – сказала Надя. – Я поговорю с ней сама.
* * *
Лера постучала, потом заглянула в кабинет Шостока.
В углу стоял человек в черном. Он обернулся. Лера увидела бледное лицо и клыки, торчащие из окровавленного рта.
Пол под ногами дрогнул, и она полетела, как будто ее уносили сильно раскачанные качели…
Бледное лицо склонилось над ней. Клыки готовы были вонзиться в ее шею. Лера замычала и беспорядочно замахала руками.
– Тише… тише… Это же я… – Страшное лицо сдвинулось, из-под него показалось еще одно, принадлежащее Шостоку. – Сама заказала мне эту хрень. – Виктор Иванович сорвал с головы маску. – Видишь? Чего ты испугалась?
– Я думала, это он…
– Кто?
– Черный человек… – прошептала Лера.
– Какой человек? – спросил Шосток.
– Простите.
Виктор Иванович поднес ей стакан:
– Выпей воды, быстрей в себя придешь.
Лера сообразила только сейчас, что лежит на полу. Перед ней на коленях стоял Шосток.
– Простите, – она попыталась встать, но сил не было. Ее словно «обесточили».
– Тебе нужно прийти в себя, – сказал Шосток и снова поднес ей воды.
Лера глотнула.
– Вот так…
– Я встану. – Она с трудом поднялась на ноги.
– Слабонервная… – сказал Шосток. – Впрочем, я напуган не меньше тебя. Ты упала как подкошенная. – Он распахнул черный плащ. – Я же просил что-нибудь героическое. Зорро, агент 007. На худой конец – Супермен.
– Агенты и Супермены закончились. На студии остались одни Дракулы, – тихо сказала Лера. Она подняла глаза. – Но зачем вы надели костюм сейчас?
– Его только что принесли. Решил примерить, а тут – ты…
– Здорово получилось. До карнавала еще два дня, а мы уже веселимся.
Пошатываясь, Лера вышла из кабинета и рухнула в свое кресло.
В ту же минуту в приемную вошла женщина и объявила с порога:
– Я к Виктору Ивановичу! Мы договорились! Он меня ждет!
Женщина была молодой и очень высокой. Белокурые волосы небрежно убраны в хвостик. Красивое лицо уродовал блуждающий, лишенный покоя взгляд.
Лера встала из-за стола:
– Минуту… Я доложу.
– Нет! – вскрикнула посетительница и рванулась к двери кабинета.
Лера оторопела, но тут же бросилась вслед за ней:
– Стойте!
Когда Лера вбежала в кабинет, женщина уже валялась в ногах Шостока.
– Умоляю! Отдайте моих детей… – Она хваталась за черную мантию Дракулы, за брюки с алыми лампасами. – Сжальтесь! Верните детей!
Вглядевшись в заплаканное лицо прорвавшейся визитерши, Лера узнала в ней Евгению Кузьмичеву. Злость испарилась в одно мгновение, осталось только желание задать Шостоку хорошую трепку.
– Чего стоишь?! – заорал он. Шеф подпрыгивал, пытаясь освободиться. – Охрану зови!
Никак не отреагировав на приказ, Лера подошла к Кузьмичевой и помогла ей подняться.
– Вам нужно успокоиться, умыться холодной водой. Идемте, я провожу.
Вернувшись в приемную, Лера почувствовала себя разбитой. Сама того не желая, она оказалась соучастницей чудовищной провокации, свидетелем полного беспредела. Вина Евгении Кузьмичевой заключалась лишь в том, что она вышла замуж за очень богатого человека. Теперь его деньги работали против нее.
Ева Полонская решила повеситься. В десять она пойдет в магазин и купит веревку. К веревке нужно купить мыла, в таких делах следует придерживаться традиций. Магазин откроется ровно в десять.
Ева сидела на кухне и ждала, пока подойдет время. Она ничего не желала вспоминать. Лицо и теперь горело от пощечины, которую ей залепила Рюмина. Конечно, Ева сама была хороша. Но ей – можно, Рюмина заслужила. За что же она ударила ее? Мало того, что она украла Люсика, ей еще надо было унизить, добить Еву. После такого нельзя жить.
Вернувшись вечером из «Останкино», Ева «сужинала» все, что было в холодильнике. Такая у нее привычка – много есть, когда особенно плохо.
Потом пришла ночь. О чем она думала? О многом. О том, как необдуманно она поступила, отказавшись от музыкальной карьеры. О том, как ошибалась, будучи уверенной, что хорошо знает мужа. Ей вспомнилось, как однажды Люсик сказал:
– Почему бы тебе не отпустить волосы? Это так романтично, когда у женщины красивые длинные волосы.