— Кстати, по поводу неуставных отношений — я бы не стал делать поспешных выводов, — заметил Глазов. — Конфликт — да. И то, что конфликт разрешился посредством рукоприкладства — дело для мужского коллектива, в принципе, нормальное. А факт неуставных отношений еще доказать надо.
— И докажем! И докажем! Вот папа кое-кому позвонит…
— Странно, — снова спокойно и веско прервал визгливый речитатив рядового Каверина майор Глазов, — что ваш отец до сих пор не потрудился связаться с командованием части и предупредить, что в ней, в части, будет проходить службу… один особенный солдат. Поверьте мне, влиятельные родители именно так и поступают. Всегда.
Командор опять смолк. Но ненадолго. Он откинул одеяло и, морщась и кривясь, сменил лежачее положение на сидячее.
— А чего ему сюда зря названивать?.. — тихо проговорил он. — Он же думает, все нормально… в современной армии. Он же не знает… — голос Командора снова начал набирать громкость, — какой тут беспредел творится! Но как только узнает — такое начнется!.. Дайте мне телефон! Дайте мне телефон, я сказал!
— Лично у меня создалось такое впечатление, что вы, рядовой Каверин, чем-то своего родителя очень расстроили, — сказал майор. — По этой причине он и решил не беспокоить командование части насчет дополнительной заботы о вашей персоне. И еще кое-что. Наша часть, она… как бы сказать… совсем не образцовая. Если откровенно, то большинство офицеров — это те, кто в других частях каким-то образом проштрафились. Проворовались. Или еще в каких недостойных деяниях замечены были. Как с такими поступают? Либо под суд, либо в часть, подобную нашей. Да и среди личного состава немало бойцов, которые служить начинали где-то еще, но… в армейскую систему не вписались, а дисциплинарного батальона счастливо избежали. Вот где вы оказались, рядовой Каверин. Видно, родитель ваш не особенно старался прояснить, в какую именно часть вас направят. Понимаете, о чем я?
И снова очередной довод Глазова оглушил Командора. Этот диалог начинал напоминать поединок опытного боксера и неумехи-новичка. Новичок сломя голову бросается в схватку, размахивая всеми конечностями, а умелый боец точными ударами раз за разом отшвыривает противника на канаты.
— Ну и что?.. — уведя в сторону взгляд, забормотал Командор. — А вы все знаете, да?.. Ну правильно — ФСБ, все дела…
— Таким образом, — продолжил, не сбившись, майор, — лично у меня создается впечатление, что служба в вооруженных силах для вас является не только средством уйти от уголовной ответственности, но и хорошим горчичником… в целях коррекции дальнейшего поведения.
Тут Командор и вовсе съежился. Это был, конечно, не нокаут, но уж точно нокдаун.
— И все равно, — пробурчал он, — можете мне зубы сколько угодно заговаривать, но я рано или поздно дам знать… кому надо, что у вас здесь творится. Дедовщина у них процветает! Времена сейчас не те! Мало ли, что там на гражданке было! Деньги решают все, знаете, да? В командование округа бабло поплывет, и вся эта часть сраная загремит погремушкой! Дадите мне телефон? А?
— Ну, хорошо, — слегка пожал плечами Алексей Максимович и достал из кармана мобильник. — Возьмите.
Командор схватил телефон и, сопя, принялся тыкать пальцами в кнопки.
— Только учтите, что поднимать шумиху вовсе не в ваших интересах, рядовой Каверин, — говорил дальше майор Глазов.
Командор ненадолго задумался. Затем изуродованное лицо его прояснилось:
— А я, может быть, и не буду… поднимать никакого шума… мы с папой все по-тихому решим — через высшее командование. Черт, как тут у вас блокировка снимается?
— В таком случае вашему родителю придется объяснять высшему командованию, как это у него получилось отмазать вас от следствия и отправить в ряды вооруженных сил, я уж позабочусь, чтобы ему подобные вопросы задали, — заверил Алексей Максимович. — А при таком раскладе всплывут все ваши недавние подвиги… И даже если у вашего папаши все-таки получится увести вас от заслуженного наказания, представьте, какую вы приобретете репутацию. Вы ведь задумывались, наверное, о своем будущем? Как правило, молодые люди с возможностью такого жизненного старта, как у вас, стремятся сделать карьеру в сфере общественной деятельности или внутренней политики. Одно дело, если срочная служба в армии будет проходить в вашей биографии этаким… славным эпизодом, доказывающим вашу близость народу и личную доблесть. И совсем другое дело, если все узнают, как вам, здоровенному двадцатитрехлетнему парню, спортсмену, надрали уши сопляки восемнадцати-девятнадцати лет, после чего влиятельный и состоятельный батюшка примчался на помощь и вытащил вас из части. Ну, это так… к слову.
Командор вздрогнул и схватился за голову.
— Ухо! — завопил он. — Мое ухо! Мне же ухо оторвали!
— Успокойтесь. Все с вашим ухом в порядке. Капитан Арбатов лично провел эту несложную операцию. Капитан — отличный хирург, военврачом прошел все горячие точки за последние десять лет. Хорошую карьеру бы сделал в армии или в медицине… — тут Глазов замолчал и договорил фразу уже мысленно: — если бы не пил запоями.
Рядовой Александр Вениаминович Каверин отнял руки от головы, поднял с колен майорский мобильник… принялся было снова терзать клавиатуру, но уже не с таким энтузиазмом, как раньше. А вскоре и вовсе отложил телефон. Совокупный смысл всего сказанного Глазовым начал доходить до рядового Каверина.
— Между прочим, — проговорил еще Алексей Максимович, — пока вам оказывали помощь, я уже допросил очевидцев и участников происшествия. И все как один утверждают, что драку начали именно вы.
— Я? — разинул рот Командор.
— Припомните, кто кому нанес первый удар: рядовой Мазур вам или наоборот?
Командор, припоминая, нахмурился (отчего оба его заплывших глаза превратились в две вовсе неразличимые щелочки).
— Я же не это… — неуверенно сказал он, — не попал в него…
— Это говорит только о несовершенстве ваших боевых навыков. Мазур защищался. Его товарищи за него заступились. Повреждения, нанесенные вам, для жизни не опасны. Сейчас вид у вас, рядовой Каверин, не особо приглядный, но уже через неделю опухоль спадет, гематомы рассосутся… и масштаб последствий будет представляться уже не столь внушительным. Конечно, — поспешил сообщить Глазов, — все виновники инцидента будут наказаны занесением в личное дело соответствующих замечаний — так что инцидент, как вы выражаетесь, никто заминать не собирается. Что касается «сора из избы» — тут, рядовой Каверин, вы правы. В каждом коллективе случается всякое, и желание ответственных за порядок в этом коллективе решить проблему своими силами, а не создавать вокруг нее совершенно не нужный резонанс в сферах, лежащих вне этого коллектива, тем самым только усугубляя положение, вполне естественно. И, как вы уже, я надеюсь, поняли, в данном конкретном случае «выносить сор из избы» лично для вас чревато большими и нехорошими последствиями. О чем, собственно, я и зашел вас предупредить.
Алексей Максимович взял из несопротивляющихся рук Командора свой телефон, отключил на нем блокировку и положил телефон обратно.