Анни кивнула:
— Да, но…
— Но я не хотел ничего слушать об этом. Я до сих пор не знаю, что мне делать с этим. Так мало я могу предложить тебе. Я подвел Лиссу…
— Ты не подводил Лиссу! — решительно оборвала она его.
— Я не помог ей. Не смог достучаться до нее. Даже не узнал ее по-настоящему.
— Но ты узнал меня. Ты дал мне силу, мужество и надежду. И любовь.
Анни почувствовала, как к глазам подступают слезы, и испугалась, что снова зарыдает. Поэтому она взяла Деметриоса за руку и пригласила войти.
Она провела его в дом и зажгла свет.
Его глаза смотрели по-другому. Раньше Деметриос словно держал ее на расстоянии. Даже когда они занимались любовью и его взгляд был затуманен страстью и желанием. Сейчас же он приглашал ее в свое сердце.
И ей не нужны больше никакие доказательства. Она верила в его любовь. Анни поднялась на цыпочках и прильнула к его губам. Он крепко прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.
— Я люблю тебя, — глухо повторил он.
— Я тоже тебя люблю.
Он целовал ее щеки, виски, волосы, затем проследовал по линии подбородка к губам, раздвигая их языком. Она ответила на его поцелуй и обвила его шею руками. Он притянул ее к себе еще ближе. Его поцелуй стал более настойчивым.
Анни с трудом оторвалась от него:
— Ты уверен, что не хочешь кофе?
Деметриос засмеялся:
— Я предпочитаю тебя.
Она взяла его за руку и потянула в сторону спальни:
— Это можно устроить.
— Не только сегодня. Всегда. — Он облизнул пересохшие губы. — Я не в курсе всех этих протокольных дел. Но я спросил твоего отца, согласится ли он отдать тебя за меня замуж?
Его слова повергли ее в шок.
— Ты разговаривал с моим отцом?!
Он утвердительно кивнул:
— Тебя не было в Каннах. Тебя не было в Беркли. Тетушка Изабелла сказала, что не знает, где ты. Поэтому мне пришлось идти во дворец. Не записываясь на прием. Это — нарушение этикета, по всей видимости.
— Папа был не против поговорить с тобой?
— О да. Он устроил мне форменный разнос! Он бы никогда не сказал мне, где ты.
— Но уступил, когда увидел, что ты настроен решительно?
Деметриос отрицательно покачал головой:
— Нет. Он сказал, что я, черт побери, могу найти тебя сам, если люблю. Что я и сделал.
Она недоверчиво посмотрела на него:
— Никто, кроме папы, не знал, где я.
— По крайней мере, твои братья подсказали, что ты в Мончемионе. И твой отец заявил, что ты нуждаешься в уединении. Не хочешь, чтобы тебя беспокоили. Вот так я узнал, где ты скрываешься.
— То есть?
— Ты сама мне рассказывала об этом домике. О твоем убежище на берегу озера, где ты загадываешь желания, глядя на звезды. Куда вы приезжали после смерти твоей матери. И я решил, что тебя следует искать здесь. Я только спросил у твоего отца дорогу сюда. Думаю, именно тогда он понял, что ты доверила мне что-то такое, чем ни с кем другим не делилась. Таким образом королевский фасад дал маленькую трещину…
Анни улыбнулась:
— Да. Мы ни с кем не говорили об этом домике.
— Твой отец подсказал мне дорогу, заодно показав свою коллекцию оружия и не забыв упомянуть, какой он хороший фехтовальщик. Мне разрешено просить твоей руки. Твой отец сказал, что все зависит от тебя, но, если ты согласишься, посоветовал впредь никогда тебя не обижать.
— Ты не обидишь! — Анни знала это. Если он разобрался со всеми своими демонами и сам пришел к ней, ей нечего бояться. — Значит, ты… просишь моей руки?
— Анни, ты выйдешь за меня замуж? Ты — женщина, о которой я всегда мечтал. С которой можно поговорить, поделиться сокровенным, посмеяться, отправиться в морское путешествие, противостоять бурям и штормам. — Он перевел дух. — И создать семью.
Теперь настала ее очередь поцеловать его.
— Я тоже всегда мечтала о таком мужчине, как ты. Да, Деметриос, я выйду за тебя замуж. И у нас будет семья, — прошептала она.
Перед тем как пройти с отцом по церковному проходу к алтарю, Анни подняла фату с лица:
— Папочка, я так тебя люблю! Спасибо за то, что веришь в меня.
— Ты размажешь помаду, — проворчал отец. — Конечно, я верю в тебя. Разве может быть иначе? Ты — моя дочь. Свет моей жизни.
И тут заиграл свадебный марш. Отец коснулся ее руки:
— Пора.
Подружками невесты были сестра Деметриоса Талли, его невестка Марта, сестра Марты Кристина и дорогая тетушка Изабелла. Друг за другом они проследовали вперед Анни по проходу.
Затем наступила ее очередь. Отец сжал ее ладонь, и они вместе медленно пошли по ковровой дорожке.
Церковь была полна людей, пришедших порадоваться за единственную принцессу Мончемиона и ее красивого и явно влюбленного в нее жениха.
Анни шла по проходу к алтарю, где ее ждал Деметриос. Рядом с ним стояли его братья: Яннис, Джордж и Тео. Между Деметриосом и Тео стоял свидетель жениха.
Анни не могла поверить своим глазам, глядя на темноволосого худощавого юношу с широкой улыбкой на устах. Он стоял, опираясь на два металлических костыля.
— Фрэнк, — прошептала Анни, на ее глазах блеснули слезы.
Отец поцеловал ее и передал Деметриосу:
— Люби ее.
— Я люблю ее, — заверил Деметриос, — и буду любить всегда.
Потом, хотя это было явным нарушением протокола, он убрал фату с лица Анни и внимательно посмотрел на нее:
— Я думал, ты будешь плакать.
Он нежно смотрел на нее, радуясь вместе с ней оттого, что Фрэнк смог приехать к ним на свадьбу, оттого, что его мечта сбылась.
— Не могу поверить, что он здесь.
— Это стало его целью — после того как я попросил его стать моим свидетелем. Но нам лучше поторопиться с церемонией. Он долго не продержится.
Священник прокашлялся и предложил начать венчание:
— Прошу вас.
Деметриос улыбнулся и опустил ее фату. Он распрямил плечи и попытался выглядеть серьезным. Анни сжала его ладонь. Он ответил тем же.
— Дорогие возлюбленные, — нараспев произнес священник.
Анни посмотрела вокруг, отмечая, насколько правдивыми были эти слова. Все присутствующие — их семьи и друзья, собравшиеся, чтобы разделить с ними радость этого дня, были дорогими и возлюбленными. Благодаря каждому из них ее жизнь полна радости и смысла. Но ни один из них не был дороже и любимее, чем Деметриос, ни один не дал ей столько радости и не сделал ее жизнь более наполненной, чем он.