– Еще бы она тебя не устроила! Такие системы охраняют президентов. Видишь, Александр Викторович, на какой уровень тебя занесло... На обслуживание снайпера, насколько мне известно, будет выделена группа бойцов. Предположим, мы его найдем. Но захватить его можно будет только с боем. Не вздумай в одиночку пытаться это сделать. А что касается моего знания предмета, то я лишь повторил то, что сказал твой начальник. Я с таким оборудованием не сталкивался и, возможно, больше не столкнусь. Но твою безопасность мы постараемся обеспечить. Я особенно...
– Почему – особенно? – поинтересовался я.
– Потому что и меня добавили в тот пресловутый список. Правда, не сильно уважили и разместили только в середине, тем не менее удовольствия я от этого всего не испытываю.
– Не тревожьтесь, товарищ генерал, – успокоил я его дежурной фразой, – вместе мы и это переживем...
* * *
Отвозить меня генерал сам не стал. Он вызвал машину, точно такой же микроавтобус «Фольксваген Калифорния», что и поврежденный, но выделил охрану более внушительную – четверых автоматчиков в «краповых» беретах. Что там происходило с разборками по поводу обстрела первой машины, известно пока не было. Только перед моим отъездом генералу позвонили и сообщили, что «Ниссан Тиана», из которого по нам стреляли, был угнан несколькими часами раньше на окраине Москвы. Машину нашли в одном из тихих московских дворов, когда она уже горела, подожженная. В машине были обнаружены три трупа, которые без экспертизы опознать будет невозможно – все они сильно обгорели. Свидетели показали, что двое мужчин вышли из этой машины и пересели в другую, без номеров, но той же модели, и уехали. Один из мужчин идти сам не мог, и второй его поддерживал. Свидетели видели все только издали, но уверенно утверждают, что оба были кавказцами. В чем, впрочем, не сомневались ни я, ни генерал Лукьянов. Из трех трупов, предположительно, два было на моем счету. Одного уложил водитель микроавтобуса, еще одного, видимо, он ранил. Целым, скорее всего, остался водитель, сумевший ускользнуть. Скорее всего, оставшимся в живых некуда было спрятать трупы товарищей, и поэтому они пошли на крайнюю меру, решив сжечь их вместе с машиной. Это естественно. Куда в чужом городе спрятать трупы, если сам под приглядом тех, кого не знаешь, как называть, – то ли привычно ментами, то ли непривычно полицией?
Но двое уцелевших – это, несомненно, не все, что имелось в арсенале у охотников за моей головой, и потому требовалось соблюдать осторожность. Сам я это понимал не хуже генерала, и потому от охраны не отказывался, хотя давно знаю, что в схватке побеждает не количество, а умение воевать, боевая квалификация сторон. Я не был уверен, но мог предположить, что охотящиеся на меня менты с Северного Кавказа могут лучше проявить себя в задержании преступника. Но в боевой, в настоящей боевой подготовке они «не тянут» на достойное противостояние спецназу ГРУ. Охрана мне нужна была на случай, подобный сегодняшнему дневному, хотя трудно было предположить повторение нападения на машину. Практика показывает, что после первого неудачного нападения должен последовать «разбор полетов» с последующим зализыванием ран и поиском другого варианта действий. И обязательно будет разрабатываться очередной план.
* * *
Незнакомый водитель микроавтобуса носил лейтенантские погоны и сильно отличался своим стилем вождения и от старшего лейтенанта, управлявшего первым «Фольксвагеном», и уж тем более от генерала Лукьянова. Но о последнем вообще трудно было говорить. Если бы его остановили инспекторы ГИБДД, я сильно сомневаюсь, что они решились бы применить к «краповому» генералу серьезные меры воздействия. К любому лейтенанту или старлею использовать все свои приемчики относительно законного прессинга они не постеснялись бы.
Лейтенант, видимо, получил подобающий инструктаж, как и остальные бойцы охраны, и потому постоянно посматривал то в левое, то в правое, то в центральное зеркало. Бойцы не переставая вертели головами и несколько раз озвучивали общее предупреждение. На мой взгляд, даже слишком часто. Это происходило, когда кто-то замечал машину с кавказцами или даже с одним кавказцем. Осторожность, может быть, и не лишняя, хотя повторное покушение тем же манером имело мало шансов на то, чтобы быть реальным, и это тоже следовало понимать.
Но ехали мы предельно медленно, что при духоте, царящей в салоне с неисправным «кондером», чувствовалось особенно сильно. Открывать окна не хотелось, потому что тогда к жаре добавятся еще и выхлопные газы множества машин разного калибра, в том числе и большегрузных автомобилей, которые традиционно сильно портят атмосферу. Реальности шоссе Энтузиастов именно таковы, и с этим все вынуждены мириться.
Дышать стало легче, когда дорога слегка освободилась, и уж совсем нормально, когда мы свернули на боковушку в сторону деревни и смогли позволить себе проветрить салон. Дорожная пыль уже не вызывала такого раздражения, и на нее не обращали внимания, хотя любая встречная машина заставляла нас въезжать в пылевое облако. Как назло, встречных машин было неприлично много. Кажется, здесь никогда раньше не было такого движения. Впрочем, все это можно было списать и на наше настроение...
* * *
К моему возвращению мама еще не вернулась с работы. Я не стал ей звонить, заранее зная, что она, даже обрадовавшись, все равно доработает до конца и придет только вечером, как обычно, после завершения всех дел. Такой уж у мамы характер, почти армейский. Она всегда уважала порядок, ставя личное ниже общественного.
К моему удивлению, машина не торопилась сразу уехать. Через переговорные устройства была вызвана охрана. Из пустующего дома подошли четыре бойца, еще двое перебрались через штакетник из двора отца Василия. Оказалось, приехала смена, но сменяли только пятерых. Шестой, улыбчивый, был командиром группы и оставался в охране дальше. Он представился:
– Капитан Сафронов. Можно Мишей звать, я не обижусь – в чинах мы одинаковых.
– Как долго вы будете там сидеть? – поинтересовался я.
– Как только запустят и апробируют систему наблюдения на вышке. Сегодня вечером смонтируют, завтра с утра будут пробовать. Пробовать-то будут сегодня, но там данные только на компьютер будет выдавать. Завтра утром синхронизируют со спутниками ГЛОНАСС. Чтобы вам не устанавливать связь и не сообщать по инстанции, они сами сигнал примут, сами и «тревогу» объявят. Если все работает, оставят у вас одного специалиста по обслуживанию – из ваших, из ГРУ, – а нас по домам разгонят.
– А специалист когда прибудет?
– Он уже здесь, с монтажниками на вышке копается. Есть возможность его в доме устроить?
– Без проблем. Не думаю, что мама воспротивится.
– Она уже согласилась. Я с ней утром говорил. И капитан этот заходил, знакомился.
– Тогда меня можно было и не спрашивать. Я здесь, можно сказать, на таких же правах.
Смена прошла быстро. Новых бойцов в курс дела вводил сам капитан Сафронов. Предварительный инструктаж, как я понял, был произведен заранее, и все знали, чем им предстоит заниматься. Миша же был краток – только распределил бойцов по местам. И сам надолго в мамином дворе не задержался. Должно быть, в полуразваленном доме у него было устроено мягкое место. За руль «Фольксвагена» сел уже другой боец, из только что сменившихся. Микроавтобус уехал, поднимая традиционную деревенскую пыль. Но следом за «краповыми» во двор вошел, поздоровавшись из-за калитки и спросив разрешения, отец Василий.