– Пояс потуже затяни, тогда лучше будет. И кольчугу закрой, – посоветовал он. – Это не очень важно, славянские кольчуги везде ценятся, и даже франки их носят, но лучше, чтобы на тебе взгляд до поры до времени не задерживали. Вот так, так будет хорошо. Сейчас поезжайте к своему князю и предупредите, что я вскоре пожалую к нему с визитом. Только мне предварительно следует переговорить с рыцарями-зачинщиками. Эй, кто там… Коня! И десять человек в охрану…
Получив такое категоричное приказание, Далимил с Лютом вышли из палатки.
– Аббио быстр на решения, – сказал пращник.
– Да и на действия тоже, – согласился плеточник.
– Откуда он знает про Годослава? – спросил Далимил то, что не решался спрашивать в присутствии эделинга. – Ты рассказал?
– Он узнал его на турнире сегодня днем. И Видукинд узнал, и Бравлин узнал. Плохо вы прятались. Князь слишком уж откровенно за Барабаша болел. И это заметили…
Далимил вздохнул ничуть не хуже знаменитого специалиста по вздохам Барабаша, про которого только что вспомнили.
– А Сигурд?
– Непонятно.
– Ты-то здесь откуда?
– Прислал Дражко с вестями.
– Рассказывай. Что дома?
Теперь пришла пора вздыхать Люту. И тоже ничуть не хуже, чем это сделал бы сам победитель турнира стрельцов.
– Беда дома. Бояре поднялись вместе с герцогом Гуннаром. За спиной у князя сговорились. Боярские дружины готовились на площадь, данам в поддержку, выйти. Меня со срочной вестью отослали, а там и не знаю, чем все кончилось.
– Какая срочная весть?
– Остальное князю доложу, сам услышишь.
– Тише. Этот большой шатер – палатка Сигурда.
Они прошли мимо, но из палатки доносились возбужденные голоса. Хорошо было бы остановиться и прислушаться, но двое данов в рогатых шлемах разглядывали всех проходящих так озлобленно и подозрительно, что привлекать к себе лишнее внимание не захотелось.
– Лютует Сигурд… – усмехнулся Далимил и не удержался, чтобы не поиграть словами. – И не знает, что это именно Лют ему сюрприз устроил…
– И хорошо! Значит, есть ему, отчего лютовать. А если ему есть, отчего лютовать, значит, у нас дела идут лучше, – не по возрасту мудро рассуждал пращник. – Слава Свентовиту, и я к его ярости руку приложил. Одному из его людей голову камнем пробил, второму шею разрубил и в придачу добычу увез. Очень им нужно было Аббио повесить. Но не получилось… Вот если бы Сигурд радовался, было бы хуже. Это значило бы, что голову дану я не пробил, но мне мою собственную отрубили, а эделинга повесили. А ты, Далимил, помог бы Сигурду, доставив раненых в палатку, и они начали бы рассказывать, как франки напали на мятежного эделинга и убили его. Остальные саксы поднялись бы, и началась всеобщая резня. А потом пошла бы большая война по всей стране. И никто не помешал бы Готфриду с нашим княжеством расправиться, к его королевскому удовольствию.
– Да… Так бы все и было. Только еще не ясно – хорошо ты поступил или плохо. Если бы здесь началась война, Карл не готовился бы переправляться на наш берег. Ему просто не до нас было бы. И мы, как ты правильно заметил, остались бы с Готфридом с глазу на глаз. А так рискуем остаться в одиночестве против Готфрида и Карла. Вот до чего твоя поспешность довела.
Лют в раздумье качнул головой.
– Об этом я не подумал. Я как увидел, что франки человека вешают, кровь вскипела, и вмешался… А ты бы сам как поступил?
– И я бы вмешался. Хоть франки, хоть даны там будь… Но – все равно… Я как на раны у саксов посмотрел, сразу понял – убивать их никто не собирался. Но ловко били, со знанием дела. И понял, что не все так просто обстоит. Только, если бы резня пошла, доказать уже ничего нельзя бы было. Никто слушать бы не стал…
Они подошли к палатке князя. Далимил стукнул в щит, оглянулся перед тем, как слово молвить.
– Это мы, княже…
Они вошли.
– Кто – мы? – встретил Годослав Далимила, вернувшегося с незнакомым саксом, не с распростертыми объятиями. Он не успел надеть шлем с бармицей, потому лицо оставалось открытым.
– Это, княже, Лют-пращник, из наших людей. Он только прискакал из Рарога с донесением от князя-воеводы, но по пути попал еще в какую-то переделку и потому вынужден был переодеться в сакса. Он сам расскажет…
– Скорее всего, не потому, – возразил Лют. – Меня заставил переодеться эделинг Аббио, которого я вытащил из петли, приготовленной для него данами. Но Аббио что-то замыслил и придет к тебе вскоре. Он просил предупредить о визите.
– Он придет к Ратибору? – пожелал уточнения князь.
– Нет, он придет к Годославу. И Аббио, и Видукинд, и Бравлин узнали тебя сегодня.
– Бравлин еще вчера узнал. Но это плохо. Может узнать и Сигурд.
– То же самое говорит и Аббио.
– А что за дело до меня у Аббио? – довольно холодно удивился Годослав. – Одно дело Бравлин. Мы с ним в схожем положении, и ему, и мне грозит потеря княжества. А эделинг… Он ведь уже наладил теплые отношения с Карлом…
– Мне кажется, – сказал Лют, – он, княже, не столько тебе желает помочь, сколько рвется рассчитаться с Сигурдом.
– За что рассчитаться?
Лют коротко и без красивостей рассказал историю с нападением на саксов под видом солдат франкской армии.
– Это вполне в духе Сигурда и моего тестя. Они воспитанники одного семейства Скьелдунгов. Готфрид тоже ушел от них недалеко, а может быть, и руководит всем этим. Далимил говорит, что к Сигурду прибыло сегодня три гонца.
– Да, – подтвердил плеточник. – Наши люди проследили. Непонятно только, откуда гонцы. Мы бы проследили и дальше, отправь их герцог назад, и даже в пути перехватили бы, но он оставил их у себя.
– Один из Рарога, – категорично заявил Лют. – Князь-воевода велел передать, что Сигурд знает о твоем, княже, отъезде к Карлу. Скурлата остался почти без людей и потому перехватить гонца не смог. Говорит, что много дыр в границе, через каждый лесок можно проехать, минуя посты. Просит, чтобы ты воеводам в закатную дружину приказ дал людей выделить.
– Если гонец уже доехал, то посты усиливать и смысла нет. Но… Что-то тут не вяжется… Сигурд знает и до сих пор так мало мной интересуется?.. – иронично спросил Годослав. – Ах, Трафальбрасс, Трафальбрасс, ты просто обижаешь меня своим невниманием… Впрочем, у него есть удобный способ до меня добраться на турнире. Я опрометчиво согласился участвовать в меле. А там нанести удар в спину можно без проблем.
– Вот потому-то я и пришел, – раздался голос Аббио из-за полога. По-славянски эделинг говорил достаточно хорошо. – Чтобы отвести от вас этот предательский удар. А вы опять поступаете опрометчиво, не оставив у палатки часового.
– Мне просто некого поставить часовым. Я здесь всего с одним воином. И вот только сегодня прибыл второй. Как оказалось, прибыл весьма кстати, чтобы оказать вам, мой друг, маленькую услугу… – поклонился Годослав вошедшему. – Лют рассказал мне об инциденте. Но я надеюсь, что не только это неприятное в начале и удачное в завершение событие заставило вас нанести мне визит.