– Вы хотите сказать, что этот Адоратский создал какой-то прибор, который все же позволяет русским использовать наши детали? – испытующе уставилась на Брауна госсекретарь.

– Именно так, – потухшим голосом подтвердил тот. – Но пока оно лишь в стадии проектного решения. То есть на бумаге. Однако, по данным, полученным агентурным путем, ему достаточно нескольких миллионов долларов, чтобы претворить это в жизнь.

– Неужели вы допустите, чтобы один человек сделал все это, – показала рукой в окно госсекретарь, – бесполезной тратой денег налогоплательщиков?

– Мы работаем по нескольким направлениям. Но, например, попытки переманить его на Запад пока не увенчались успехом. Вопрос физического устранения не рассматривается. – Браун кашлянул, мельком глянул на Оскальда и продолжил: – У него есть преемники. Выход из создавшегося положения мы видим один: нужно добиться прекращения финансирования программы.

– Все, что вы мне здесь сказали и продемонстрировали, конечно, заслуживает внимания со стороны правительства, но основное направление Госдепа – это внешняя политика, – заговорила госсекретарь. – Не вижу прямой связи между полученной мною информацией и своей деятельностью. Скорее, это прерогатива ЦРУ и министерства экономического развития.

– Как раз сейчас у нас возникла необходимость в более тесном сотрудничестве именно с вами, – торопливо заговорил Браун. – Нам нужно иметь более широкие возможности манипулировать российской элитой. Сделать это можно только в том случае, если мы получим доступ к их счетам и недвижимости за пределами России. Вернее, нам практически все известно, но мы ограничены в возможностях.

– Я вас поняла, – поднялась госсекретарь. – После консультаций я приму решение на постановку вопроса перед Конгрессом.

– Кроме этого, существует еще одна проблема, которую я бы хотел обсудить с вами лично. Она напрямую касается конкретных людей.

– А здесь это сделать нельзя? – удивилась она.

– Есть вопросы национальной безопасности, которые касаются напрямую лишь меня и ни в коей мере не затрагивают интересов присутствующих здесь коллег, – улыбнулся Браун.

– Ну, что же. – Госсекретарь на секунду задумалась и добавила: – Я поставлю задачу своим помощникам решить этот вопрос, и в ближайшее время мы обязательно встретимся.

Глава 1

Держа направленным удлиненный глушителем ствол «Вала» чуть правее и выше объектива видеокамеры, Матвей Кораблев упал на живот и дважды надавил на спусковой крючок. Винтовка не ударила в плечо, как при стрельбе боевым патроном, а лишь слегка вздрогнула. Зато хлопок от имитатора выстрела оказался сильнее. Одним словом, хорошо сделанный муляж. Ну и пусть, кто кроме него это знает? Смотреть боевик настоящие бойцы если и станут, то лишь для того, чтобы посмеяться над очередной сказкой для взрослых.

Матвей «ужом» переполз чуть вперед и правее, снова изготовился для выстрела.

– Стоп! Стоп! Стоп!

Крик и хлопки в ладоши режиссера заставили зло выругаться. Матвей сплюнул в сторону и поднялся.

Тут же сбоку появилась гримерша с кисточкой в правой руке и палитрой в левой. Матвей знал, что девушку зовут Марина. Она в каждом дубле получала нагоняй за его рану над бровью. Много краски заставляло прищуривать глаз, мало – не давало выразительности и выдавало в кадре дублера.

– Ну что еще? – вздохнул Матвей, направляясь навстречу Громову.

Режиссер отмахнулся от семенившей рядом помощницы с текстом сценария на планшете и упер руку с громкоговорителем в бок:

– Я же говорил: выстрел, кувырок…

– Перекат, – поправил его Матвей и поморщился: – Не делается он в бою… Неправильно это. Навязан этот прием перемещения далекими от реальности людьми.

– Почему? – расстроенно спросил Громов.

– При перекате все, что находится на бойце, как на мельнице, крутится и делает его заметнее. Сил такой способ смены позиции отбирает больше, и не каждый сразу после этого кульбита может произвести прицельный выстрел по цели, а в бою от доли секунды зависит целая жизнь…

– А что может на бойце болтаться? – с наивностью школьника поинтересовался Громов, разглядывая амуницию Матвея. – Саперная лопатка, рюкзак… Может, снимем?

– Это примерно то же самое, что снимать в операционной фильм про хирургов без халатов, – стоял на своем Матвей.

– Но я в кино…

– Для кино может и пойдет, – согласился Матвей, – но в бою так делают только те, кто начальную военную подготовку на ваших боевиках получил.

– Зритель не знаком с нюансами, – стоял на своем Громов. – Ему эффекты подавай. Без них фильм обречен на провал.

– Ну, раз так стоит вопрос…

– В общем, повтор с этим… – не дал договорить Громов и пощелкал пальцами.

– С перекатом, – упавшим голосом напомнил Матвей. – Хорошо.

Матвей снова терпеливо дождался, когда гримерша поправит висевший над глазом «лоскут» кожи, и занял свою позицию за стеной разрушенного дома, откуда его герой выскакивает и идет на боевиков…

Второй день Матвей выполняет трюки на съемках фильма Артура Громова «Кавказ – дело тонкое». Удружил Валера Рыкунов. Бывший сослуживец и друг свалился как снег на голову с предложением вместо него сняться в кино. И не в каких-то там эпизодах, а исполнить трюки за игравшего главного героя артиста. Леонид Юрасов был одного с Матвеем роста и комплекции. Слегка совпадали и внешние данные. Юрасов имел такой же прямой нос и волевой подбородок. Только Матвей был светловолосым, а он – брюнет. Изначально актер намеревался все играть сам, однако за неделю до окончания съемок подвернул ногу.

Для Матвея оставалось загадкой, как киношники вышли на Рыкунова. Спецназовцы – люди не публичные. Зачастую их жены не знают, чем занимаются мужья, которым даже на короткое время попасть под объектив камеры новостного канала означает закончить карьеру.

Матвею уже в первый день стало стыдно за то «мыло», в создании которого он, по воле случая, согласился принимать участие, поэтому запал быстро прошел. Теперь на съемочной площадке его удерживало только данное другу обещание.

– Тишина! Внимание! – завопил режиссер. – Приготовились! Аппаратная! Камера!..

– Дубль три, кадр семь! – звонким голосом объявила ассистентка, и раздался стук хлопушки.

– Мотор!..

Матвей снова сделал шаг вправо, развернулся и бросил тело вперед…

На этот раз он поступился принципами, сделал все, как просил режиссер. Ну и пусть радуется. Главное, в кадре его лица не узнать. Мастер по гриму на площадке – один из немногих, кто знает свое дело. Да и сюжеты с участием Матвея скоротечны…

– Ну вот, – радостно вопил Громов, утирая пот, – получилось!

Рупор он, наконец, поставил рядом с раскладным стульчиком, на котором сидел, и взял с подноса принесенную чашку кофе.