Еще у входных дверей, предвосхищая «неудобные» вопросы хозяйки, но не желая посвящать ее в истинные цели своего визита, Алексеев-старший рассказал короткую, наспех состряпанную байку о том, что якобы разминулся с сыном в дороге, а теперь решил самостоятельно познакомиться с его невестой. Несмотря на бросающиеся в глаза несуразицы, байка была принята на ура.
Разговор они продолжили на небольшой уютной кухне. И вновь Гале показалось, что они «тянут пустышку»: Ксения делилась историей своей бесхитростной любви. Мир вокруг был в розовом цвете, люди – прекрасными и доброжелательными, а на ветвях деревьев райские птицы распевали бессмертную мелодию великого Мендельсона…
– Послушайте, Ксюша, а зачем вы недавно звонили в академию по телефону?
– Ой, так это же было перед самым выпускным балом Димочки! Мы договорились вместе поехать покупать мне платье, а его все не было и не было, вот я и заволновалась.
– Значит, это было еще до его отъезда? – скорее констатировала, чем спросила Гюльчатай.
– Ну конечно же! Правда, сейчас я тоже волнуюсь: Димочка обещал позвонить сразу, как приедет на Север, а вот почему-то не звонит… Но это ничего! Значит, у него очень много работы. Нужно еще подождать, и все будет хорошо.
«Вот тут, глупышка, ты не совсем права», – подумала Галя. Но зачем вносить сумятицу в эту миленькую наивную головку? Внезапно ей самой в голову пришла удивительно простая мысль. Как она могла не поинтересоваться об этом раньше?!
– Ксения, а вы провожали Диму, когда он уезжал?
– Конечно! Хотя Димочка был очень недоволен. Понимаете, поезд отправлялся с Ладожского вокзала в 00–50, а в это время метро уже закрыто. Он волновался, что я не смогу добраться до дома. А я сказала ему, что оттуда ходит прямая маршрутка почти до моего дома. Он и согласился. И, на самом деле, все очень удачно вышло: я дождалась, пока отправится поезд, и успела до часу ночи на последнюю маршрутку.
Больше расспрашивать счастливую невесту было не о чем. Зато такое желание, особенно после сегодняшних событий в парке у академии, вполне может возникнуть у других лиц. И вот уж они не станут церемониться; не остановятся даже перед тем, чтобы убрать нежелательного свидетеля, если посчитают, что девушке стало известно что-то, не предназначенное для широкой огласки.
– Ой, Ксюшечка, да мне вас сам Бог послал! – затараторила Гюльчатай. – Я знаю, вы сейчас не работаете, потому и обращаюсь с такой, не совсем обычной, просьбой. У меня в Санкт-Петербурге есть квартира. Хорошая, большая, на Петроградке. А нам с Владимиром Семеновичем надо срочно уехать в Москву на несколько дней. Не могли бы вы переселиться туда на время? Никаких особых забот! Цветы поливать да кошечку мою время от времени покормить, и все! Но главное – никуда из квартиры не отлучаться. Дело в том, что поставить ее на сигнализацию я еще не успела, а знаете, как сейчас обворовывают приличных людей? Да всего-то два-три дня! Все продукты имеются в холодильнике, телевизор, компьютер – в вашем полном распоряжении… Пожалуйста, не откажите!
Полковник во все глаза смотрел на свою приемную дочь, а Ксения как-то неуверенно переминалась с ноги на ногу.
– Что вас тревожит, Ксюша?
– А вдруг Димочка в это время как раз сюда по телефону позвонит? Как же я отвечу?
«Господи, влюбленная дурочка!»
– Так мы же переведем отсюда на мой домашний номер все телефонные звонки!
– А это можно? – робко поинтересовалась невеста.
– Да прямо сейчас и сделаю, не волнуйтесь.
– А я справлюсь там?
Здесь совершенно неожиданно в разговор вмешался Алексеев:
– Конечно, справитесь, Ксения. Знаете, – в его голосе явно звучали нотки одобрения и… нежности, – вы замечательная хозяйка! Наверняка так же решила бы и моя супруга. Если была бы жива.
Щеки Ксении мгновенно покрылись ярким румянцем.
– Спасибо, спасибо вам… – смущенно пролепетала она.
«Ну вот, девочка уже боготворит своего будущего свекра, – подумала Гюльчатай. – Только ваш путь к такому светлому будущему будет не короток – и ох как труден… А мой полковник-то каков: коротко, по делу, в самый нужный момент и с блестящей эффективностью! Старая школа».
– Вы, Ксюша, пока соберите самые необходимые вещи. Ну там, белье, зубную щетку… Хотя у меня все есть в квартире абсолютно новое, пользуйтесь, не стесняйтесь.
Девушка отправилась в свою комнату собирать нехитрый скарб, а Владимир Семенович полушепотом обратился к Гале:
– Да, дочка, я действительно не слишком много знаю о тебе… Ладно, будем исправлять. У тебя что, в самом деле есть здесь своя квартира?
– Обижаете, товарищ полковник, еще какая! Сам увидишь. Только мне теперь надо срочно побежать вперед и кое-что там приготовить. Цветы притащить от соседей и кошку у них же одолжить: я же там практически не живу. А ты, па, в это время сводишь свою будущую родственницу в ресторан, а потом на такси приедете вот по этому адресу, – Гюльчатай быстро написала на листке из блокнота несколько строк, – там и встретимся. Да, а ведь девушка-то тебе очень понравилась!
Отставник только по-доброму улыбнулся. А Гюльчатай была уже сосредоточена на других насущных проблемах.
– Я думаю, па, что нам сегодня же следует отправиться на Ладожский вокзал. Побеседуем с местными работниками, если повезет, встретимся с нужной поездной бригадой.
– Боец Алексеев в полном вашем распоряжении, командир…ша!
Галя чмокнула ветерана в щечку:
– Тогда разбежались. По вновь утвержденному плану. Пока-пока!
Москва, Лубянская площадь, Управление ФСБ России
– Разрешите, товарищ генерал?
В дверь кабинета начальника отдела антитеррора четко прошагал подполковник Феклистов.
– Что, нашли Алексеева? – буркнул из-за стола хозяин кабинета.
– Никак нет! Мы получили срочное сообщение из Петербурга. Там в Военно-морскую академию обратилась одна… девица. Она тоже разыскивает капитана 2 ранга Алексеева.
– Это все ваши недоработки, подполковник! Ведь я приказал: «изъятие» должно произойти так, чтобы ни одна живая душа даже не заподозрила… Эх! А тут какого-то морячка уже полстраны ищет. Как вы такое допустили?!
– На местах были даны строгие инструкции. От них не отступали ни на букву. Само «изъятие» произошло без эксцессов, объект доставлен на базу и…
– Значит, вы хотите сказать, что такими неугомонными и опытными оказались старый полковник и какая-то девчонка?
Заместитель промолчал.
– Неужели я должен напоминать вам о государственной важности проводимой операции?! О том, что ее ход курируют на самых верхах. Там, – Генерал указал на потолок, – не станут спрашивать «почему?». Мы получили точный приказ: ничто не должно нарушить ход операции. НИЧТО и НИКТО! Вам понятно?