Но у каждого метода имеются свои изъяны. В данном случае это как раз и есть большое число задействованных агентов. Обязательно попадется хотя бы один, менее подготовленный или просто допустивший легкую небрежность. А если объект сам великолепный профессионал, от его взгляда такой просчет не укроется.
Талеев был классным специалистом. К тому же, покидая Кремль, находился в состоянии повышенной собранности и настороженности. Поэтому засек слежку уже через пару сотен метров, на подходе к автостоянке, рядом с которой припарковал свою машину. План действий надо было менять на ходу. Никаких заездов в свою московскую квартиру или на дачу. Вообще никакой езды! При постоянных городских пробках на своей автомашине он был обречен.
И ни в коем случае нельзя ехать на частный аэродром, принадлежащий знакомому бизнесмену, откуда Гера собирался вылететь обратно в Питер. Нельзя подставлять человека. Значит, по железной дороге. Хорошо, если удастся на «Сапсан» прорваться… Нет, прорываться тоже нельзя. Проиграв вначале, преследователи возьмут его на ходу поезда. Значит, остается запутывать, петлять, оторваться и покинуть Москву на любой электричке. Или попутке. Если не успеют заблокировать посты ДПС…
Господи, как кружится голова! И ноги не то что ватные, а просто не идут. Как будто позади десятки километров скоростного марша. Все-таки ранение дает о себе знать. Потерянная кровь не успела восстановиться в организме за столь короткое время. Надо было из аптечки Гюльчатай взять с собой что-нибудь сильнодействующее. Может, кофе покрепче перехватить в какой-нибудь кафешке? Фу, такие мысли в здоровую голову никогда не полезут. Тогда в аптеку. Ну-ка, вспоминай, какие препараты Алексеева «по именам» называла…
Талеев свернул в узкий короткий переулок, заметив на вывеске большой красный крест. Он оглянулся, проверяясь. Черт! При резком повороте головы перед глазами сразу все поплыло. Вроде преследователи отстали. Или не желают афишировать себя, заходя в маленькую пустынную улочку. Понаблюдают издали – все равно объект никуда не денется – и снова «примут» на выходе. Гера поднялся по нескольким стертым ступеням и вошел внутрь аптеки.
У низкого окошка габаритная дама средних лет что-то заказывала громким, но неразборчивым голосом. Древняя старушка разглядывала боковую витрину, чуть не водя носом по защитному стеклу. В дальнем углу относительно молодой, отвратительно одетый человек разговаривал с продавщицей оптики, сидящей около своего стеллажа на выносном стульчике прямо в зале. Гера встал в очередь за габаритной дамой.
Когда женщина рассчиталась за покупку и сделала шаг от окошечка, входная дверь распахнулась, и в небольшое помещение аптеки вошли сразу трое мужчин. Все плечистые и сосредоточенные, они разошлись в стороны прямо у порога и не спеша направились к журналисту. Маски сброшены! Талеев, наблюдая за ними боковым зрением, мгновенно оценил обстановку. Вряд ли в такой аптеке, расположенной на первом этаже старого жилого дома, имеется запасной выход. А он-то хорош! Убедил себя, что преследование будет долгим, а на захват противник пойдет в каком-нибудь малолюдном месте, на окраине. Точно, с головой не все в порядке.
Гера медленно наклонился к окошечку. Двое мужчин, подходящие к нему с разных сторон, переглянулись, и один из них начал вытаскивать из кармана легкой куртки правую руку. Пора! Талеев резко выбросил вбок ногу. Удар его стопы пришелся в грудь мужчине и был настольно силен, резок и неожидан, что тот отлетел прямо на «оптический» стенд в углу, по дороге сбив со стула женщину-продавщицу. На пол посыпались разбитые линзы и сломанные оправы…
Не опуская ударную ногу, журналист стремительно развернулся всем корпусом на 180 градусов вокруг своей опорной ноги. Получилось великолепное балетное па: мощный полуоборот с отведенной до предела в сторону напряженно вытянутой стопой. Острый носок фирменной талеевской туфли просто вонзился в висок противнику, заходившему с противоположной стороны. Мужчина упал и остался лежать без движения.
Однако и сам Гера не смог удержаться на ногах и рухнул следом на неподвижное тело противника. Только, в отличие от него, журналист тут же перекатился по полу под ноги древней старушке у витрины. И бабушка «спасла» его! Потому что третий мужчина, двигавшийся точно посередине зала, увидев падение и начало отката Талеева в сторону, мгновенно прикинул, где окажется враг через полсекунды, и прыгнул туда, вытянув вперед руку с зажатым в ней разрядником-дубинкой.
Но Гера, зацепившись за бабушкины ноги, туда не докатился. Потрескивающая голубоватыми молниями «дубинка» нападающего воткнулась в пол, а сам он, чудом успев сгруппироваться, приземлился в полуприседе спиной к поднимающемуся на ноги журналисту. Это была легкая добыча. Талеев занес правую руку для сокрушительного удара в основание черепа врага, но завершить его не успел: за его спиной в приоткрытую входную дверь аптеки влетели и почти мгновенно разорвались сразу три гранаты.
Перед глазами журналиста полыхнул ослепительный белый свет, а в барабанные перепонки ударил нестерпимый вой на запредельных звуковых частотах разорвавшихся светошумовых гранат. Ослабленный ранением и обессиленный нагрузкой быстротечного боя организм Талеева не выдержал: Гера потерял сознание…
Спустя несколько секунд, когда погас нестерпимо яркий свет, из переулка в аптеку вошли еще двое мужчин. Они не обратили никакого внимания на громко кричавших и еще продолжавших кататься по полу с зажатыми ушами людей. Один из них, высокий здоровяк, приподнял нелегкое безжизненное тело журналиста и поволок на улицу. Другой встряхнул за шиворот сидящего на корточках напарника и, что-то коротко приказав, пинком отправил его к выходу. Потом осмотрел двух поверженных. Мужчина в углу у разбитого стенда тихо стонал, не открывая глаз, а получивший удар в висок не подавал никаких признаков жизни.
В аптеку вернулся здоровяк, и вместе они вдвоем грубо выволокли из зала тела обоих своих напарников. В пустынном переулке, у самой аптеки стоял микроавтобус с распахнутой боковой створкой. Пострадавших небрежно забросили внутрь. Потом здоровяк уселся за руль, а, вероятно, старший пристроился рядом. Они обменялись несколькими фразами, и фургон медленно тронулся с места…
Неприметный молодой человек в синем спортивном костюме «Адидас» и бейсболке, надвинутой низко на лоб, сидел метрах в ста от аптеки, на противоположной стороне улицы, прямо на поребрике. Он не опускал руку с мобильным телефоном от своего уха с того момента, когда вслед за вошедшим в аптеку журналистом у ее ступенек резко затормозил белый микроавтобус. Губы юноши чуть заметно шевелились: он что-то все время говорил в микрофон.
Как только машина тронулась с места, молодой человек закончил говорить, поднялся и быстрым шагом направился по тротуару в ту же сторону, куда двигался микроавтобус…
Короткий Аптекарский переулок упирался в перпендикулярную улицу. Движение по ней было одностороннее и не слишком оживленное. Микроавтобус, не торопясь, достиг конца переулка и аккуратно выехал на середину улицы, слегка разворачиваясь влево. Здесь он притормозил, пропуская двигавшийся справа допотопный грузовичок с открытым кузовом, какие еще ездят по дворам, собирая негабаритный мусор.