– Любит на машине покататься. Шофера высаживает, сам за руль – и по городу да ближайшим окрестностям. Иногда выходит, природой любуется. Я последил издалека. Один раз даже какого-то подчиненного с собой в поездку взял. Видно, в кабинете не успели договорить.
– Или не хотели. Кто это был?
– Некий Стацюк, начальник транспортного отдела. Ничего о нем не скажу.
– А голос его ты слышал?
– Парочку ничего не значащих фраз, пока в машину садились.
– Я тебе сейчас дам одну запись послушать; может, голос знакомым покажется?
Это была запись разговора Вирского с неизвестным посетителем в офисе. Редин прокрутил ее несколько раз, очень внимательно вслушиваясь.
– Знаешь, вот Вирского я сразу узнал, а этот… Вроде похож, но нет никаких отличительных признаков. Фифти-фифти.
Они еще выпили по рюмке. Редину очень хотелось расспросить друга о каких-то не имеющих отношения к заданию событиях – сколько уже не встречались-то, – но он сдержался, видя, в каком напряженном состоянии сейчас находится Талеев. «Даже водка расслабиться не помогает. А раньше… Тяжелый случай».
– Что так пристально меня разглядываешь? Постарел?
Редин пожал плечами.
– Сам знаю: не огурец. Закончим тут, – Гера сделал знакомый замысловатый жест рукой, – вместе отдохнем. У меня же домик под Москвой.
– Без хозяйки? А Галинка как?
– Да все, как и раньше. Закроем тему.
Редин еще раз пожал плечами. Хозяин – барин.
– Давай на посошок, грех третью не выпить. Твоим оценкам Вирского я вполне доверяю. Кое-что согласую с Москвой, постараюсь получить дополнительные данные на Стацюка – и попробуем нажать на них поагрессивней. Ты не светись пока нигде, именно тебе скоро придется играть главную роль в нашей антрепризе…
Ночью Талеев связался с Куратором. Высказал ему свои предположения по поводу возможного нахождения базы террористов на одном из островов архипелага Тысяча Островов. Алексахин успокоил, что в данном вопросе Москве не придется даже предпринимать каких-то личных усилий: объединенный штаб взял под неусыпный контроль всю акваторию Шпицбергена не только с помощью средств дистанционного слежения, но и в режиме реального патрулирования. Туда направлен усиленный отряд норвежских малых кораблей для несения постоянной службы. Даже узаконили его чрезвычайные полномочия.
Данные на Михаила Стацюка будут готовы завтра к полудню. А вот проследить местонахождение Пьера Корнелиуса не удалось и вряд ли получится. Всем жертвам террористической атаки на лайнере после необходимого им отдыха предоставили право на выбор воспользоваться любым вариантом: продолжить восстановительный период на Острове, отбыть на материк любым транспортом (в любую точку) или вернуться к работе. Все оплачивалось и компенсировалось. Скрупулезного учета не вели. Удалось лишь установить, что состав ледового шоу рассыпался по разным направлениям. На самолет Корнелиус не садился (сейчас проверяют пассажирские корабли). Сведений о его нахождении на Шпицбергене нет.
«Что и следовало ожидать».
– Главное, Владимир Викторович, мне необходимо организовать утечку информации от самых влиятельных и ответственных лиц в правительстве о якобы вот-вот грозящем разразиться очередном коррупционном скандале по поводу проведения поисково-разведывательных работ на Шпицбергене. Можно и депутатский запрос сочинить, комиссию какую-нибудь организовать, а сюда направить специального эмиссара с широчайшими полномочиями. Нет-нет, подбирать никого не надо, эмиссар уже здесь – Сергей Редин. Надо лишь оформить официальные документы и… Вы меня правильно поняли. Я действительно перехожу все рамки и нагло пользуюсь вашей благосклонностью. Можете еще состряпать бумажку-распоряжение для группы журналиста Талеева-Усольцева о подготовке репортажа об этих событиях для телеканала «Россия»… Нет, больше ничего не хочу. Чья подпись под распоряжением? Хоть Президента! Как-как? Ах, выкуси?! Тогда сам подделаю. Да, только так. И не надо аналогий! Их нет. В таком отчаянном положении мы еще никогда не оказывались. Если я не сумею ЛЮБЫМ способом решить проблему в считаные дни, на нашу с вами совесть лягут миллионные жертвы. Не знаю, как вы, а я с этим жить не смогу. Конец связи.
Гера никогда не позволял себе раньше не то что разговаривать с Куратором в таком тоне, а даже думать. На душе было отвратно. Он налил полстакана водки и залпом выпил. Подумал и запил коньяком прямо из горлышка бутылки. Дожил!
Думать, думать, думать! Даже без кофе и сигар Талеев не мог уснуть.
Без сомнения, Салах, находясь на Шпицбергене, затерялся в норвежской зоне под очередным псевдонимом. Пьера Корнелиуса больше не существует. А вот «рабочий бункер», мастерскую, лабораторию, или как еще можно назвать место, где ведутся (или велись) работы с немецким «кладом», спрятал на территории российского влияния. Только здесь свободно может работать экспедиция.
Далее, Остров – это зона вечной мерзлоты. Выдолбить что-то в ледниках за полгода, которые прошли с момента обнаружения клада, нереально. Значит, Салаху надо было использовать то, что уже имеется. И такой вопрос он, конечно, продумал еще до того, как затеял катавасию с экспедицией.
А имеются здесь уже три «точки»: рудники Грумант, Пирамида и Баренцбург с одноименными населенными пунктами. Сразу отбрасываем Баренцбург. Это – российская «столица», где сосредоточены все формы жизни: культурная, политическая и прочая.
Грумант. Самый старый, расположен близко – километрах в тридцати от Баренцбурга и совсем под боком норвежского Лонгиенбюена. Удобно. Был законсервирован еще в 1961 году.
Пирамида. Далеко, в 150 километрах к северу. Законсервирован в 1998 году. Наверняка более удобен и современен. Коммуникации опять же. Уникален тем, что расположен не под землей, а на горном плато, метрах в пятистах над уровнем моря. Плюс это или минус? Смотря с какой стороны посмотреть.
Вот! «Посмотреть» – это ключевое слово.
Завтра начнем с Груманта. Он ближе, там Вадим с Толиком рядом работают. Потом рвану на плато к Пирамиде… если успею… А потом Серегиным спектаклем займемся. Не мешает и об оружии позаботиться…
Журналист заснул прямо в кресле, так и не выпуская из рук географический атлас.
У местной администрации только к середине дня удалось выбить старенький вездеход. «Дамские угодники! Кобели! Для «госпожи Алексеевой» давно бы уже вертолет под окнами жужжал». Талеев не хотел будить измученную девушку и вот теперь чертыхался, подпрыгивая на колдобинах в водительском кресле чихающего раритета. Он ехал один. Перед самым Грумантом его поджидали друзья-подчиненные, с которыми он созвонился еще в пути. Их новости не могли ждать.
– Снимаю шляпу, патрон! Гениальное предвидение, хотя никто и не сомневался. Неожиданности поперли косяком!
В состоянии такой эйфории Вадима мог остановить только Анатолий. Он так и сделал, переведя бурные словоизлияния друга в плоскость спокойного содержательного доклада.