– С точки зрения классической психологии в такой теории нет изъянов.
– Сговорились! – тут же вспылил Вадик.
– Успокойся, пожалуйста, – произнесла Гюльчатай негромко и даже ласково. Это подействовало. – Как я понимаю, нашей главной задачей теперь является с наибольшей точностью определить как раз этот самый момент «перехвата инициативы» противником, попытаться предугадать его действия – ну и, конечно, иметь свой нетривиальный план операции.
– Чудесно! – Талеев поднялся со стула. – Кое-что попробую вам предложить прямо сейчас, обсудим…
– Хорошо, командир, я согласен. Только прежде, чем перейдем от скучной теории к занимательной практике, ответь мне на один вопрос. Почему вообще продолжают «гнать» Команду, если афера с оружием уже дала такой отличный результат? Мы же рассчитывали, что преследования прекратятся.
– Ну наконец-то! Не удивляйся: этот вопрос меня также замучил. Я считаю, что здесь все дело в инерционности. Мы все правильно рассчитали и ударили по «верхнему эшелону». Работа началась оттуда. Но исполнители среднего звена еще продолжают отрабатывать свои уже запущенные программы. В нашем конкретном случае это подполковник Кузьмин. Думаю, немалую роль играют его личные амбиции и даже уязвленное самолюбие.
– Ага. Что-то вроде: вы там, «наверху», утрясайте свои глобальные проблемы, а я успею посчитаться с обидчиками по-своему. А потом – победителей не судят. Я бы сам так рассудил.
– Вот и отлично, – повеселел Гера. – Посмотрите-ка внимательно на чертежи этого медицинского центра. Что бросается в глаза?
После короткой паузы последовало:
– Компактность…
– Близость парка…
– Отсутствие в обозримом пространстве высоких строений. Это к вопросу о снайперах…
– Значительная высота центрального корпуса…
– Это уже совсем горячо.
– А! Ну-ка, дай отдельный чертеж этого «главного небоскреба»… Так и есть! Идеально гладкая крыша с учетом возможности приема вертолетов. Вон, даже разметка существует, как в самых передовых мировых клиниках.
– Отлично! Думаю, именно из-за вертолетной площадки и выбрали этот медицинский центр. Не знаю, будет ли там изначально располагаться боевой вертолет или подлетит по какому-то условному сигналу…
– Скорее второе.
– Хорошо. Давайте-ка быстренько пробежимся по нашему плану. – Талеев посмотрел на часы. – Я предлагаю проверенный, эффективный, классический вариант…
На подготовку к операции ушли почти сутки. Львиную долю времени заняли поиски и приобретение подходящего транспорта – микроавтобуса – и придание ему соответствующего плану внешнего вида: раскраска и нанесение символики, определенной для Министерства по чрезвычайным ситуациям. Хорошо хоть, что с оружием не возникло никаких проблем: его на талеевской даче хватило бы, чтобы снарядить целый экспедиционный корпус.
Второй автомобиль и униформу решено было приобретать уже непосредственно перед началом акции. А между тем серьезные разногласия возникли по вопросу конкретного участия каждого в освобождении Лифанова. Никто не хотел оставаться в бункере на связи. Отоспавшийся Майский категорически потребовал, чтобы в клинику пошел именно он. Аргументы сыпались из него как из рога изобилия вперемежку с практической демонстрацией великолепно восстановившегося здоровья. Толя подпрыгивал, крутился в разные стороны и даже встал на руки. Однако после таких ухищрений его резко качнуло в сторону, лицо покрыла мертвенная бледность, и, если бы не подвернувшийся диван, здоровяк вполне мог растянуться на полу. Над ним снова засуетилась Гюльчатай, а вердикт последовал строгий: на связи и координации действий в дачном бункере остается Майский.
Сергея Редина определили шофером на микроавтобус МЧС. С категорическим запрещением покидать водительскую кабину, что бы ни случилось! Ему здорово помог бронежилет: надетый поверх бинтов и еще дополнительно закрепленный на теле скотчем, он стал надежным прикрытием Серегиных поврежденных ребер. Внутрь клинического корпуса Талеев пойдет с Вадимом и Гюльчатай. Они же достанут не вызывающее подозрений в больнице средство передвижения.
…Уже ранним утром Вадим Аракчеев свободно прогуливался по всем этажам почти стометрового главного корпуса уникального медицинского центра. Сначала он дотошно осмотрел его снаружи, отметив свисающую с крыши у 30-го этажа «люльку» для ремонтных и покрасочных наружных работ. Потом проверил все двери, выходящие на «черную» пешеходную лестницу. Вадик заглядывал в подсобные и технические помещения, вскрывал распределительные щиты и коммуникационные коробки, интересовался рубильниками, переключателями и вентиляционными решетками…
Главным его «пропуском» была живописнейшая униформа ярко-голубого цвета с блестящими оранжевыми вставками и крупными буквами на груди: «Департамент государственного строительства». И на спине: «Мосгосстройнадзор». В руке его был чемоданчик соответствующей расцветки, на клапане нагрудного кармана – бейдж с фотографией, а в портмоне – письменное разрешение на проверку данного медицинского объекта за подписью профильного заместителя мэра столицы.
«Нам нет преград…» – фальшиво, но душевно напевал он строки из знаменитой соцреалистической песни. На выполнение задуманных друзьями подготовительных действий у Аракчеева ушло не более полутора часов. После этого он прямиком отправился в Сокольники.
На одной из новых удобных скамеек, которыми в последнее время в достатке оборудовали все аллеи парка, удобно разместились молодая девушка и сгорбленный старик с длинными седыми волосами, опирающийся на зажатую между колен массивную трость. Они о чем-то тихо беседовали.
В эти дневные часы посетителей в парке было немного. В основном мамаши с детскими колясками да неспешно прогуливающиеся по дорожкам пенсионеры. Изредка попадались любители бега трусцой. Для шумных «пивных» студенческих компаний и неистребимых хозяев-собачников со своими разношерстными и разнокалиберными питомцами время еще не наступило. Теперешние посетители «лона природы» были заняты исключительно собой. Поэтому никто не обратил внимания на беспокойство девушки на скамейке. Она легонько потрогала собеседника за плечо, потом потрясла сильнее. Трость выпала из рук старика, а сам он завалился боком на широкую скамейку. Тут девушка испугалась по-настоящему. В растерянности она метнулась взад-вперед, беспомощно взмахнула руками и как-то неуверенно и негромко прокричала: «Помогите. Помогите, пожалуйста!»
Однако рядом никого не оказалось. Только тут наконец девушка сообразила, что надо делать. Она суетливыми движениями порылась в своей объемистой сумочке и достала мобильный телефон:
– «Скорая»! «Скорая»!! Приезжайте быстрей! У мужчины сердечный приступ! Какое это имеет значение?! Ну, шестьдесят пять. Я его племянница. Внучатая. Мы гуляли вместе в парке, и тут… Сокольники. Сто метров от левого бокового входа, направо от главной аллеи… Я не знаю! Хорошо, поищу в карманах. Он без сознания. Да-да, поняла, что уже едет, встречаю…