– Все отлично, Галчонок! С такими знакомствами ты не пропадешь…
– Ха, знакомства! – не смог промолчать Толик. – Ты заметил, патрон, как они все перед ней лебезили? Как же, сама Лейла, эмиссар Центра с неограниченными полномочиями! Могла бы и шлепнуть кого-нибудь по своему выбору…
– Да угомонись ты! – успокоил его Талеев. – Эти усатые ребята подвернулись как нельзя кстати. А то я все не мог придумать, что нам с атташе делать. А тут абсолютная надежность убежища, полный присмотр – и выпустят, когда надо. Впрочем, его никто не станет искать: наверняка в посольстве они оговорили себе достаточный срок на операцию. И машину из аэропорта заберут… Эй, тормози, приехали!
Через час все трое без малейших происшествий вылетели рейсом на Калининград. Вместе с ними на борт самолета поднялся незаметный мужчина, бросивший свой лимузин прямо в ганноверском аэропорту и чудом успевший приобрести один из немногих оставшихся в продаже дорогих авиабилетов в бизнес-класс.
– Почему все-таки мы летим через Калининград? – сидевший в кресле у иллюминатора Толя наконец смог задать давно мучивший его вопрос. – Был же прямой рейс на Москву. Следы запутываем? – высказал он свое предположение.
Ему негромко с соседнего места ответил Талеев:
– Ты, мой друг, просто перепутал предлоги.
– Чего-чего?
Журналист усмехнулся:
– Не «через», а «в».
После секундного раздумья Анатолий искренне удивился:
– Мы летим в Калининград?! Час от часу не легче… – Потом возмутился: – В конце концов, я имею право на информацию? Мне может кто-нибудь объяснить, что происходит?! – Он повернулся к другому креслу. – Ну, что ты сидишь с демонстративной невозмутимостью своих восточных богов? Ты что-то понимаешь?
Аккуратно пригладив одним пальцем пижонские усики и не открывая глаз, Гюльчатай спокойно ответила:
– Догадываюсь.
– А я тупой, да?! Или еще тупее?
Наконец вмешался Талеев:
– Вы, ребята, не обижайтесь, – примирительно произнес он. – У меня самого до последней минуты не было никакого плана. Только из теленовостей я понял, что мы элементарно опоздали: уже произошли два самых нежелательных эпизода из наихудшего варианта развития событий. Во-первых, караван судов отправился в путь раньше намеченного срока, а во-вторых, главный корабль захвачен террористами. Именно на нем находится Сергей Редин, сопровождающий до Питера радиоактивный груз из хранилища в Ахаусе.
– Слава богу, хоть кое-что становится понятно…
– Ну, тогда дальше и вовсе элементарно: догнать и перехватить захваченное судно мы можем в единственном месте – на траверзе Калининградской косы.
– И ты уже во всех подробностях представляешь, как именно мы это сделаем?
– В подробностях – нет, а идея имеется. Но говорить о ней можно будет лишь по прилете на место. Так что отдохните часок. Вряд ли нам еще удастся вздремнуть в ближайшее время.
И, пресекая всякие попытки продолжения разговора со стороны Анатолия, журналист, по примеру Алексеевой, так и не открывшей глаз, откинулся на спинку кресла и демонстративно накинул на лицо белый платок.
Территориальные воды Германии, борт судна с радиоактивными отходами
Капитан судна, проинструктированный лично президентом Бюро по защите Конституции, встретил гостей с катера настороженно. Тем более что их оказалось на три человека больше ожидаемых. Ему объяснили, что они сразу же покинут борт, как только помогут в погрузке оборудования. Действительно, несмотря на активные протесты капитана, гости втащили на палубу объемистый металлический ящик. Однако держались они вежливо, тут же распахнули крышку и позволили осмотреть все содержимое. Там находился комплект аквалангиста с воздушным баллоном, больше напоминающим плоский обтекаемый ранец, и несколько приборов, похожих на металлоискатели. К тому же они безропотно позволили обыскать себя с ног до головы. Оружия не было. Тем не менее капитан связался с президентом, доложил обстановку и получил приказ: гостям не препятствовать, если те не будут нарушать договоренностей.
Судовые матросы изо всех сил старались не обращать на них внимания. Они несли ходовую вахту, отдыхали в каютах и постепенно действительно забыли о присутствии на борту посторонних. К хранилищам с радиоактивными стержнями никто не подходил, лишь один из новых пассажиров постоянно осуществлял контроль их состояния по выведенным на отдаленные посты приборам.
Все были заняты своими делами, и никто не заметил, как двое террористов, используя принесенные с собой на судно приборы-«металлоискатели», метр за метром начали обследовать дно корабля и его борта ниже ватерлинии. Что-то обнаружив, они сделали отметку на корпусе и обозначили это место на общей схеме судна. Так повторилось еще четыре раза. После этого один из них облачился в гидрокостюм с воздушным баллоном, укрепил на поясе гибкий металлический страховочный трос повышенной прочности, захватил схему, упакованную в водонепроницаемую пленку, и с нижней палубы опустился в воду. Оставшийся на борту напарник выполнял функции водолаза-страховщика.
Через какое-то время на палубе лежали пять прочных пластиковых ящиков сравнительно небольшого размера, поднятые из воды. Водолазы незаметно перетащили их в одну из предоставленных им кают. Туда же они вызвали из капитанской рубки своего командира.
В ящиках находилось оружие. Восемь модернизированных облегченных пистолетов-пулеметов «узи» израильского производства, в которых практически все детали были выполнены из сверхпрочного пластика, столько же пистолетов «Глок», несколько осколочных гранат и ящик взрывчатки «С-4» с детонаторами.
Как только террористы вооружились, обстановка на судне резко изменилась. Никто из них уже не собирался покидать корабль. Угрожая оружием, они заняли радиорубку, просто вышвырнув оттуда штатного связиста. Одновременно с этим старший группы с напарником ворвался на ходовой мостик и продиктовал капитану новые условия: теперь категорически запрещалось кому бы то ни было свободно перемещаться по судну и собираться в кают-компании. Специально назначенный вестовой будет разносить пищу по каютам. Покидать свои каюты могут только заступающие на очередную вахту, да и то под присмотром одного из вооруженных бандитов.
Но пока захватчики еще не переступали ту грань, за которой начинается открытый беспредел. Свои действия они оправдывали необходимыми мерами безопасности и вынужденной самозащитой. Ведь на всем судне их было лишь восемь человек, тогда как в составе экипажа – несколько десятков. Все ограничения свободы для моряков, как объяснили террористы, были направлены лишь на то, чтобы исключительно по глупости кто-нибудь не спровоцировал взрывоопасную ситуацию.
Капитан скрипел зубами, но молчал и подчинялся. Он получил от министра прямой приказ: выполнять все требования террористов, потребовать того же от каждого матроса и благополучно довести судно до конечного пункта маршрута.