Он наклонил голову и, не дожидаясь любого вопроса Талеева, быстрым шагом вышел из комнаты. Потом свернул в одно из многочисленных ответвлений коридора и оказался в таком же небольшом помещении, заполненном от пола до потолка экранами мониторов и всевозможной аппаратурой.
– Ну что, доктор, вы внимательно за всем следили?
– Да. Эти бесконтактные дистанционные датчики неплохо улавливают основные параметры организма. Мне потребуется какое-то время, чтобы расшифровать показания приборов, проанализировать данные...
– Сейчас меня интересуют ваши первые, самые приблизительные впечатления.
– Хм, ну что ж... – он замолчал так надолго, что Смит собрался вновь расшевелить его вопросом, когда услышал:
– Разумеется, от использования полиграфа лучше вовсе отказаться, если не хотите зря потратить время. Все естественные реакции организма у этого человека находятся под железным контролем. Причем постоянно и автоматически! Бесподобная тренированность и самовнушение. Он будет говорить о своих беседах с пророком Мухаммедом, и все приборы этому поверят.
– А более сильные и действенные средства?
– Вы опять о ваших примитивных пытках?
– Сейчас нет.
– «Сыворотка правды»?
Смит утвердительно кивнул.
– Позвольте, я выскажу одно предположение? В научной печати мне попадались гипотетические рассуждения о возможности организма противостоять химическому воздействию, в частности пентотала натрия. Это целый комплекс из медикаментозных мер, психологического воздействия, гипноза, активного тренинга. Теперь я подозреваю, что, по крайней мере, в России продвинулись значительно дальше лабораторных исследований. Иначе просто не объяснить того состояния, в котором сейчас находится этот другой бешеный русский, после того, как мы ввели ему соответствующий препарат. Это почти кома. Но какая-то очень стабильная, здоровая, что ли...
– Ладно, ладно. Вы скоро сможете продолжить свои эксперименты на двух русских. Выясняйте, исследуйте, препарируйте. А этот, – Смит кивнул на экран монитора, – выполнит по-настоящему полезную миссию. И мне плевать, из какого он ведомства, что он знает, с каким заданием появился здесь. Теперь все это не имеет никакого значения. Час пробил. Ничто уже не остановит колесо истории!
* * *
С утра Смит побывал на подводной лодке, послушал и посмотрел, как Сергей натаскивал иранских матросов, а потом пригласил его зайти в командирскую каюту.
– Поверьте, я просто поражен успехами, которых вы добились всего за несколько дней, и без ложной скромности могу похвалить не только вас, но и себя за то, что принял очень верное решение привлечь вас к этому делу. Еще бы несколько недель... Но, увы, у нас в резерве не осталось даже нескольких дней. Посмотрите вот на эти материалы, – Смит передал Редину папку с десятком печатных листов. – Здесь находятся выписки из официальных сообщений крупнейших мировых СМИ за последние несколько дней. После текста на языке оригинала следует русский перевод.
Сергей брал листы из папки, неторопливо их просматривал, читал перевод и аккуратно вкладывал обратно. Смит в это время продолжал говорить:
– Как видите, все сообщения на одну тему: американская АУГ во главе с авианосцем «Ройял Стар» следует в Персидский залив, чтобы демонстрацией силы и мощи предотвратить якобы назревающий там вооруженный конфликт. Но вы понимаете, что этот вооруженный конфликт зреет не в нашем заливе. Его везут с собой американцы. Как делали это и раньше, стоило лишь кому-то ущемить их нефтяные интересы. После таких демонстраций оставались разрушенные города и сожженные деревни, горы трупов, рыдающие вдовы и сироты. Мы были беззащитны. Теперь все изменится. Благодаря этой новейшей подводной лодке и торпедам на ее борту мы встретим зарвавшегося агрессора еще на дальних рубежах и сами нанесем первый удар! Мы не допустим его в наш залив, не позволим вмешиваться в наши внутренние дела.
Мистер Смит был прекрасным оратором, но Сергей мыслил практическими категориями.
– У вас нет ни единого шанса против АУГ даже с такой прекрасной субмариной.
– Да, у нас, может, и нет. Зато у вас он появляется.
– Не понял, – хотя все он прекрасно понял уже давно, – не понял!
– Под вашим командованием подводная лодка выйдет в море и выполнит свою историческую миссию на глазах всего мира. Она торпедирует этот оплот империализма.
– Мистер Смит, поберегите свои лозунги для другой аудитории. Я же сразу говорил, что при совпадении наших идеологических установок их практическое воплощение может оказаться для меня неприемлемым. Так и вышло. Потом, какой же из меня командир лодки? Я разве что грамотный механик.
– Номинальным командиром будет наш высокопоставленный офицер, имеющий опыт командования подводными лодками. Но любое ваше распоряжение будет им неукоснительно исполняться. Однако вернусь к тому, о чем мы уже говорили. Наиболее вероятно, что при такой охране авианосца наша торпеда будет уничтожена еще на дальних подступах безо всякого вреда для корабля. Важен политический резонанс! Возможно, что если бы вы успели закончить обучение, мы справились бы своими силами. Но враг уже в море, уже на территории наших интересов, и никакого иного пути нет ни у нас, ни у вас. Только вы сможете совершить главный маневр, уйти от преследования после нанесения удара.
– А если я откажусь?
– Господин Редин, мы не настолько наивны, чтобы не подкрепить вашу недостаточно зрелую идеологическую убежденность в правоте и правильности совершаемых поступков эффективным воздействием более близкими и понятными вам средствами, хотя на самом деле есть и такие вещи, как самосохранение, борьба за выживание, наконец, личная ответственность за жизни шести десятков человек, которые будут находиться с вами на одной подводной лодке.
Кроме того, сегодня вы познакомитесь еще с несколькими специалистами-подводниками, о которых мы с вами один раз упомянули вскользь. Это штурман-француз, десяток лет проплававший на разных субмаринах. Профессиональный лодочный акустик из Англии. Еще несколько человек, помощь которых лично вам, Серж, будет просто необходима. Это специалисты по дизелям, по эксплуатации аккумуляторных батарей и электрических сетей, турбинам. Все они – специалисты в своем деле, но – достаточно узкие. Замечу, кстати, что все они были оторваны от своих семей и родных, за которыми, однако, мы продолжаем самое пристальное наблюдение.
«Еще и запугивает мимоходом, гад!» – однако вслух Редин ничего не сказал.
– Так вот, – продолжал Смит, – объединить усилия всех этих людей и сохранить их жизни сможете вы один. Разве не это стало главным побудительным мотивом для вас в Баренцевом море?
– Я уже говорил вам, мистер Смит, что вы отличный психолог. Просто законченный Фрейд.
– Это комплимент или ругательство?
– А вам-то не все равно? Цель оправдывает любые средства, так?
– Если эта цель государственная, как в нашем случае – то безусловно!