Как только двое посетителей покинули столик в «Охотничьем приюте», молчаливый бармен вытащил мобильный телефон и быстро проговорил несколько фраз. Молодой человек в низко надвинутой на глаза бейсболке, до этого с неослабным вниманием разглядывавший с улицы через стекло витрину небольшого ювелирного магазина, прервал свое увлекательное занятие, лениво повернулся, оглядывая из-под козырька узкую улочку, а потом неторопливо направился в сторону железнодорожного вокзала. Он явно наслаждался отличным солнечным днем, но при этом ни на секунду не забывал сохранять расстояние метров 20–30 между собой и следовавшим впереди пожилым мужчиной в темно-синем старомодном костюме…
Первые дни после встречи с Юрием Петровичем в таллинском кафе Круусу было не до телефонных переговоров. Он выискивал материал в Интернете, обзванивал друзей, знакомых, сослуживцев, встречался с людьми, проживавшими когда-то в Палдиски, писавшими о нем, вообще что-то слышавшими или имевшими отношение. И проверял, проверял, перепроверял…
Это была его работа, и он умел делать ее качественно. Через неделю журналист почувствовал, что переполнен знаниями об этом небольшом городке, как рыболовный невод в путину. Пришло время позвонить Сычеву. Даже удалось связаться по мобильнику! Правда, раза с десятого. Да и поговорили они недолго: пошли помехи, связь начала прерываться, а затем и вовсе пропала. Еще один звонок Тойво сделал уже на стационарный телефон. Собственно, теперь он лишь хотел договориться о точном времени своего приезда в Палдиски.
На всякий случай журналист решил приурочить это мероприятие к выходным дням, когда поток приезжающих на полуостров Пакри – а именно там расположился Палдиски – многократно увеличивается за счет экскурсантов, городских родственников и просто вырывающихся на природу жителей душного Таллина. Как большинство эстонцев, Круус решил воспользоваться ранней утренней электричкой. Сидя в мягком кресле прохладного вагона, можно и подремать, компенсируя часы вынужденного ночного бодрствования. А их накопилось вполне достаточно! Сычев пообещал встретить его прямо на вокзале.
И вот теперь, когда палдисский перрон покинули последние приехавшие, Тойво удивленно и даже растерянно огляделся: он был один, его никто не встречал. На всякий случай журналист еще заглянул в помещение небольшого одноэтажного вокзальчика, но и там Сычева не оказалось. Он позвонил на мобильный Юрия Петровича, никто не отвечал на звонок. Молчал и домашний телефон.
Круус подождал еще минут двадцать, потом еще… Приехала следующая электричка из Таллина. В ней народу было уже побольше, но через пару минут на платформе Тойво снова остался один. Где же старый моряк? Проспал? Вряд ли. Перепутал день, время или место встречи? Журналист с сомнением покачал головой. Конечно, возможно, но…
Тойво обругал себя за непредусмотрительность: он не знал домашнего адреса Сычева. Конечно, трудно заблудиться в небольшом городке среди дюжины улиц, но ведь журналисту был нужен конкретный человек. Придется разыскать местную мэрию… Черт, там ведь может никого не быть в выходные дни! Ладно, по дороге разберемся. И журналист, одолеваемый всякими предчувствиями, направился в сторону центра города.
Подходя к первым жилым строениям, он сообразил, что логичнее будет обратиться по месту работы Юрия Петровича. Точно, охрана ресторана. Только бы это заведение работало с утра! Круус глянул на часы. Да какое утро: время уже к полудню приближалось, наверняка «общепит» функционирует.
Бывший Дом офицеров оказалось найти несложно, даже без расспросов местного населения. Вот оно, мрачное монументальное четырехэтажное здание на чистой ухоженной площади. И вывеска: «Ресторан-Бар-Кафе». Эти-то уж адрес своего работника подскажут! Однако то, что узнал Круус, оказалось настолько неожиданным и невероятным…
Ужасную новость выложил журналисту первый же встреченный им человек, причем буквально в двух фразах. Молодой мужчина в черной униформе охранника с бейджиком на груди, выслушав, что господина Сычева разыскивает бывший его сослуживец, коротко сообщил, что Юри – так на эстонский манер звучало имя моряка – вчера попал под электричку! Помощь не потребовалась: в местную санчасть был доставлен уже остывший труп.
Впрочем, эстонскую немногословность охранника с лихвой компенсировала появившаяся вскоре администраторша ресторана, дородная русская дама лет пятидесяти. Поток ее речи был неостановим, она постоянно всплескивала пухлыми руками, восклицала «Невероятно!», «Ах!», «О-о-о!», «Какая жалость, такой человек!», хватала Тойво за рукава пиджака и заглядывала ему в глаза. Потребовалось не менее пятнадцати минут, чтобы выяснить все подробности трагедии.
Зачем Сычев во второй половине дня оказался на вокзале, было непонятно. Вряд ли он собирался куда-нибудь ехать. Во-первых, в это время был двухчасовой перерыв в движении электропоездов, а во-вторых, в 19 часов он должен был заступать на дежурство в ресторан. Билетная кассирша видела, как он, не торопясь, прошелся по абсолютно пустому залу, постоял около расписания на стене и вышел на платформу. Дальнейшее можно было только предполагать.
Вероятно, Юрий Петрович отправился в город и решил срезать часть пути. Дело в том, что Палдиски – конечная станция на этом участке. Электричка просто останавливается у перрона, а потом движется в обратную сторону. Так и тогда: электричка стояла у платформы, а метрах в десяти позади нее, поперек рельсов, располагался бетонный заградительный барьер. Сычев решил пересечь пути как раз на этом десятиметровом участке. Неожиданно электропоезд дал задний ход и…
Машинист сообщил, что перед скорой отправкой просто решил еще раз проверить работу недавно отремонтированной тормозной системы состава. Ни на путях, ни на перроне он не видел ни одного человека. К тому же, как положено по инструкции, дал предупредительный сигнал. Кассирша подтвердила, что слышала короткий гудок электрички. Других очевидцев не нашлось.
Вот так: все правы, а заслуженный подводник лежит изувеченный в морге медсанчасти. «Ах!», «О-о-о!», «Какая жалость!». Квартиру покойного опечатали, родственников в Палдиски у него не было. Но вопросами их поисков сейчас занимаются соответствующие органы! «Какой хороший человек»! Был…
На площади перед ДОФом журналист еще долго сидел на скамейке в тени густого клена, собираясь с мыслями и пытаясь проанализировать трагические события. Никак не верил он ни в совпадения, ни в старческую небрежность моряка. Сычев был трезв умом, а его физической форме мог позавидовать сам Тойво. Но и в «теорию заговора» верить пока не находилось достаточных оснований. Значит, их надо найти!
Что они все-таки существуют, у Крууса становилось все меньше сомнений. И после встречи с моряком в кафе, и после его собственных упорных поисков и расследований, а уж теперь… Только кто же здесь станет отвечать на его вопросы?! Хоть он и журналист, но без соответствующих санкций, направлений и поддержки из центра его просто пошлют… Стоп! Есть одно место, где он может попытаться что-нибудь разузнать. Точнее, высмотреть или даже отыскать. Это – «3-я площадка». Как раз то, за чем он сюда и приехал. «Побродить вокруг, оглядеться под видом туриста-экскурсанта. Думаю, Юрий Петрович вполне одобрил бы мои действия!»