По знаку Равиля сместившийся за кресло Джан обхватил локтевым сгибом второго пилота за шею. Татарин наклонился и невольно нахмурился. Вены у второго пилота оказались спрятанными глубоко под кожей.
Из-за этого Равиль с первого раза невольно приложил слишком большое усилие и проколол сосуд насквозь. Чертыхнувшись, он поспешно выдернул иглу. Из проколотой вены под кожу вытекала кровь, образовывая гематому. Равиль хотел было перейти ко второй руке, но времени и так было потеряно слишком много. Поэтому он наклонился и, примерившись, воткнул иглу в другую вену.
Выждав секунду, татарин облегченно вздохнул:
– Порядок! – Джан сжимал горло второго пилота так, что тот уже почти задыхался. И Равиль, на миг подняв глаза, сказал: – Чуть отпусти, брат!
После этого он ввел лекарство. Готовя их к теракту в Ульяновске, новый амир рассказал, откуда подобные препараты взялись. Первым из них был скополамин. Его начали использовать как обезболивающее при гинекологических операциях еще в тридцатых годах прошлого столетия. И вскоре один из американских гинекологов заметил, что под воздействием этого препарата его пациентки становились излишне говорливыми и выбалтывали практически все свои тайны.
После этого американская полиция попыталась использовать скополамин для допроса преступников, правда, неофициально. Однако через некоторое время от этой практики отказались, поскольку выяснилось, что скополамин действует не столько как «сыворотка правды», сколько как «сыворотка зомбирования». Человек, которому он был введен, был готов признаться в чем угодно.
Параллельно в СССР секретная лаборатория НКВД разрабатывала по личному указанию Сталина новейшие яды для борьбы с «врагами народа». В качестве подопытных кроликов использовались заключенные внутренней тюрьмы Лубянки. В процессе испытаний некоторых образцов ядов выявился интересный побочный эффект. Перед смертью заключенные впадали в возбужденное состояние и рассказывали много интересного.
В результате дальнейшей работы были получены вещества, эффективность применения которых вскоре продемонстрировали всему миру. На открытых показательных судебных процессах бывшие соратники Сталина добровольно признавались в подготовке различных чудовищных преступлений, а также в работе на три-четыре иностранные разведки.
Позже, во время войны во Вьетнаме, что-то вроде этого происходило с пленными американскими солдатами. Те на телекамеры клеймили Америку, Пентагон и самих себя. После возвращения эти солдаты были обследованы лучшими американскими врачами. В результате выяснилось, что у бывших солдат произошла коренная перестройка сознания. То есть препараты, использовавшиеся «вьетконговцами», были настолько сильнодействующими, что вызывали уже не временные, а длительные изменения психических процессов.
В общем, смысл рассказанного амиром сводился к тому, что все препараты, называемые «сыворотками правды» – скополамин, пентотал и амитал натрия, – на самом деле просто подавляют волю человека. Поэтому для того, чтобы с их помощью узнать правду, нужно уметь правильно построить допрос, а это очень сложно и требует специальных навыков. Зато для того, чтобы заставить человека, которому введена «сыворотка правды», что-то сделать, никаких особых навыков не требуется. Достаточно просто ввести препарат и подождать полчаса, пока он начнет действовать.
– Все будет хорошо, – сказал пассажирам Виктор, хотя уверенности в этом у него не было даже на пятьдесят процентов. Белобрысый парень тем временем выбрался из своего ряда, и Виктор кивнул: – Идемте.
Проходя мимо сидящих в пятом ряду стюардесс, Виктор сказал Виолетте:
– Поглядывайте на салон. Если что, скажете.
– А мне в туалет сходить можно? – вдруг спросила Маша.
– Да, конечно, – кивнул Виктор. – Только лучше в хвостовой…
Дойдя до первого ряда, он повернулся к белобрысому:
– Давай на «ты», ладно?
– Да, конечно.
– Тебя как зовут?
– Денис!
– Меня Виктор Павлович, – протянул руку Логинов, после чего кивнул на кресло: – Присядь пока. Я сейчас уточню, что нам нужно.
– Передай ему трубку, – быстро сказал остававшийся на связи Могилев. – Мы проверим его квалификацию.
– Хорошо, сейчас, – сказал Виктор. Вытащив из кармана мобильный, он протянул его Денису: – Отсоедини микрогарнитуру, с тобой хотят поговорить.
– Со мной? – удивленно спросил Денис.
– Да, специалисты. Давай в темпе!
Денис быстро поставил на кресло кейс с лэптопом и взял мобильный Виктора. Несколько секунд спустя он уже отвечал на вопросы:
– Денис… Сисадмином… Шесть лет… Около сорока. Да, собирал… В принципе, могу попробовать.
Логинов ждал. Наконец Денис поднял на него глаза и протянул телефон:
– Сказали вам дать.
– Да, – ответил Виктор.
Могилев сообщил:
– В общем, наш спец с этим Денисом пообщался, парень вроде в электронике прилично разбирается. Считай, повезло. Сейчас он под руководством нашего спеца будет вскрывать кабельную трассу. Так что обеспечь его всем необходимым.
– Стоп, а трассу зачем вскрывать? Тут же разъемы должны быть где-то?
– Логинов, делай, что тебе говорят! – раздраженно рявкнул Могилев. – Разъемы-то есть, и чем ты к ним собрался подключаться? Пальцем?
Введя лекарство второму пилоту, Равиль выдернул иглу. Прижав пальцем место прокола, он ощутил образовавшийся в локтевом сгибе летчика подкожный сгусток крови. Мало того, кровь вытекала наружу и уже начала стекать на пол.
– Возьми скотч! – сказал Равиль Джану.
Сам он автоматически надел на иголку колпачок, однако тут же спохватился, что шприц им уже не нужен. Оба пилота получили дозы «сыворотки правды», так что колоть больше было некого. Поэтому Равиль швырнул шприц в сторону двери и надорвал рукав сорочки второго пилота. Располосовав ткань, он соорудил нечто вроде тампона и наложил его на локтевую впадину пилота. Джан сразу же зафиксировал тампон скотчем.
– Теперь все в порядке! – похлопал по щеке второго пилота Равиль. – Расслабься! Скоро тебе станет хорошо.
– Равиль, смотри! – вскрикнул в этот момент Джан.
Татарин быстро повернул голову и увидел, что Джан показывает пальцем в сторону переднего стекла «Боинга». Равиль быстро повернулся и замер. Облака внизу расступились. Под ними виднелось что-то синее и бескрайнее. Приглядевшись, Равиль быстро сказал:
– Море!.. Это море! Мы долетели, брат!
Подавшись вперед, к самому окну, Равиль увидел и сушу. Протянувшиеся по ломаной линии берега горы казались крошечными, как будто татарин смотрел сверху на страну лилипутов.