Прежде чем она успела подумать о чем-то еще, его упругие, настойчивые губы прижались к ее губам.
Макс поцеловала его в ответ, чувствуя, как по всему телу разбегается восхитительное электричество, а в голове становится пусто и легко. Ей хотелось сорвать с себя одежду, не дожидаясь, пока это сделает Билли. Она даже подняла руки, но он уже начал распутывать узел на ее блузке. Через несколько мгновений тонкая ткань соскользнула с ее плеч, и Билли легко коснулся кончиками пальцев ее грудей, потом свел их вместе и, наклонившись, начал облизывать то один, то другой сосок.
— О, Билли!.. — прошептала Макс, яростно терзая через джинсы его промежность. Туз очень любил, когда она так делала, но перед ней был вовсе не Туз, с которым она никогда не заходила дальше подростковых ласк. Перед ней был Билли Мелина, кинозвезда и мужчина, хороший знакомый ее родителей.
Ну и пусть, подумала Макс. Ей было наплевать на все, кроме его сводящей с ума близости.
Билли торопливо стянул с себя футболку, швырнул на песок и, каким-то образом уложив на нее Макс, лег рядом. Еще через несколько секунд оба оказались без одежды. Прохладный ветер с океана овевал их разгоряченные тела, но ни Макс, ни Билли не обращали на это никакого внимания, полностью отдавшись восхитительным и острым ощущениям.
Подсознательно Билли понимал, что не должен так поступать с дочерью Лаки. Он знал, что, если Винус что-то пронюхает, она окончательно взбесится, но черт возьми — Билли не испытывал ничего подобного с тех самых пор, когда впервые занимался полноценным сексом со своей школьной подружкой. Макс была ничуть не похожа на случайных девушек, которых он снимал в городе. В ней было что-то совершенно особенное и неповторимое.
Да, Билли знал, что сегодняшнее приключение не принесет ему ничего, кроме неприятностей. Быть может — очень крупных неприятностей.
Но ему было все равно.
Примерно то же самое чувствовала и Макс. Все мысли о матери и даже о Нью-Йорке покинули ее голову, как только она полностью отдалась захлестывавшим ее чувствам. Вот оно, то самое, думала она. Вот человек, для которого она себя берегла. Теперь ничто не могло помешать неизбежному — и плевать на последствия.
Билли занимался с ней любовью медленно, уверенно, нежно.
Макс закрыла глаза, подстраиваясь под ритм его движений.
«Как приятно от него пахнет, — думала она. — Словно дорогим мылом и немного мускусом. Должно быть, именно такой запах у греха, но он заводит меня, заводит, как ничто другое!..»
У Билли было тело, за которое не жаль умереть.
Такого тела, как у нее, он никогда не видел.
Гладкая кожа.
Упругие мышцы.
Напряженные соски — темно-розовые у нее и темные, как ночь, у него.
Наверное, я влюблена…
Наверное, я сошел с ума от желания.
Первый раз…
Первые прикосновения.
Реки сладкого пота.
Ураган желаний.
Дорога в рай.
Нужно только дойти до конца…
Его сила.
Ее готовность.
Мягко.
Нежно…
Еще нежнее…
В — вау!
Частое дыхание.
Слитное биение двух сердец.
Сказка.
Волшебство.
Едва созревший плод.
Запретный плод.
Экстаз.
Пьянящий восторг последнего содрогания.
Наконец-то они вместе!
Служащий аэропорта в Нью-Йорке быстро провел Армана через досмотровую зону к припаркованному на VIP-стоянке лимузину, где его ждал Фуад. Как правило, он в обязательном порядке сопровождал босса, когда тот летал в Акрамшахр, но на этот раз Арман оставил его в Штатах.
Прежде чем Фуад успел сказать хоть слово, Арман спросил, прояснилась ли ситуация с «Ключами».
«В этом весь Арман, — подумал помощник. — Никаких любезностей, сразу к делу».
— Я договорился о встрече. Завтра нас ждут в Вегасе. — Фуад слегка откашлялся. — Это было непросто, босс… Как я уже докладывал, эта женщина — Сантанджело — не заинтересована в продаже отеля, поэтому я сказал ее поверенному, что мы готовы вкладывать средства в ее будущие проекты. Похоже, подобная перспектива пришлась ему по душе.
— Ты что, спятил?! — Арман презрительно сморщился. — Зачем ты сказал ему эту чушь?
— Затем, босс, что это был единственный способ добиться встречи с самой миссис Сантанджело, — объяснил Фуад.
— Ну и дурак, — раздраженно бросил Арман.
— Пока тебя не было, я собрал сведения об этой Лаки Сантанджело, — невозмутимо продолжал Фуад. — Все материалы здесь… — Он протянул боссу толстую картонную папку. — Мне кажется, тебе следует с ними познакомиться. Мне, во всяком случае, было интересно.
— Интересно? — саркастически ухмыльнулся Арман. — Интересных женщин не бывает в природе.
— Лаки не обычная женщина, — спокойно возразил Фуад. — На твоем месте я бы обязательно прочел эти документы.
— К счастью, ты не на моем месте, — презрительно скривил губы Арман, бросая папку на пол салона.
Фуад чуть заметно пожал плечами. В последние несколько месяцев его босс сделался еще более самонадеянным, непредсказуемым и грубым. Несомненно, это было следствием его растущей тяги к кокаину, которую Арман и не думал сдерживать, и Фуад начинал беспокоиться. Поначалу босс использовал наркотик только для того, чтобы расслабиться, но в последнее время он, похоже, нуждался в нем постоянно.
Фуад не одобрял наркотики — любые наркотики, но когда он попытался сказать Арману, что приобретенная им привычка превращается в зависимость, тот разорался, что тоже случалось с ним в последнее время довольно часто.
Было время, когда Фуаду нравилось работать с Арманом, но после того как он женился и начал строить собственную жизнь, босс стал относиться к нему просто как к наемному работнику, а не как к равному. Разумеется, Фуад был от этого не в особом восторге, но что он мог поделать? Арман не упускал случая выразить ему свое презрение, и Фуаду оставалось только с этим смириться.
Смириться и терпеть.
— Звонила Пегги, — доложил он, старательно сохраняя нейтральное выражение лица. Фуад знал, что мать Армана была, наверное, единственной в мире женщиной, которую он так и не сумел подчинить своей воле. — Она хотела поговорить с тобой.
— Она что, не знает, что я езжу в Акрамшахр каждый сентябрь? — раздраженно спросил Арман.
— Знает, — сдержанно кивнул Фуад.
— Ну и в чем дело?
— Она просила тебя перезвонить ей, как только ты вернешься.