Как и все гостиничные администраторы, та, что дежурила вчера, сотрудничала с полицией, сообщая ей обо всем, что происходило в гостинице. Но тут случай был не совсем обычный. Поэтому администратор приняла соломоново решение и позвонила управляющей…
— И я ей сказала никому не сообщать… — развела руками Элеонора.
— Понятно, — кивнул Виктор. Расчет был безошибочным. Конфликтовать с управлением экономической безопасности ФСБ любой коммерческой структуре было смерти подобно. Для проверки же требовались непосредственные выходы на руководство УФСБ, которые были только у избранных. — Нам нужны все записи с камер видеонаблюдения с этими фальшивыми сотрудниками ФСБ!
— Да, конечно! — ответила Элеонора.
— И администратор, которая с ними говорила. И другие ваши сотрудники, которые могли их видеть…
— Сейчас созвонюсь и пошлю за ними машину!
— Спасибо! — поднялся Виктор. — Как появятся, дадите знать…
Управляющая дала по телефону команду, и Виктор с Корняхиным направились в комнату видеофиксации гостиницы. Поскольку компьютер был один, Логинов повернулся к Корняхину и сказал:
— Мы так много не наработаем. Найдите ноутбук и сбросьте записи с внутренних камер на него. А я пойду сниму себе номер и побреюсь. Пусть водитель принесет мою сумку…
В дверь постучали. Виктор, брившийся в ванной номера, крикнул:
— Входите, открыто!
В номер вошел Корняхин с ноутбуком.
— Сбросили? — спросил Виктор.
— Да!
— Тогда просматривайте в темпе! Я сейчас…
Корняхин прошел в единственную комнату снятого Виктором номера. Элеонора, узнав, что он собрался поселиться в гостинице, готова была почти бесплатно предоставить в его распоряжение квазипрезидентские апартаменты, но Логинов снял обычный одноместный номер.
Заканчивая процедуру бритья, он думал о том, как было бы замечательно хотя бы на пару минут залезть под душ, но времени на это сейчас не было. Поспешно умывшись, Виктор вошел в комнату. Корняхин оглянулся и сказал:
— Есть!
Логинов подошел и увидел на записи двух мужчин. Один, облокотившись на стойку, говорил с администратором, второй с кейсом в руке стоял метрах в двух сзади. Время записи в углу экрана было 19.34.
— В темпе просматривайте другие записи и сохраняйте самые удачные изображения! — распорядился Виктор.
Переодевшись, он присоединился к Корняхину. Камеры в гостинице были сравнительно новыми. В результате полковнику удалось наскрести с десяток вполне пригодных для идентификации стоп-кадров.
— Все! — сказал Виктор. — Отсылайте в управление, пусть быстро улучшат их качество и разошлют всем подразделениям и силовым структурам! А я сейчас организую региональный розыск…
Чтобы не терять времени, Логинов связался с оперативным дежурным по ФСБ. Объяснив ситуацию, он быстро продиктовал Корняхину короткий текст ориентировки для сопроводиловки к фото. Суть сводилась к тому, что управлением ФСБ по Волгоградской области разыскиваются по подозрению в совершении особо опасных преступлений неустановленные лица, фото которых прилагается. В конце шли контакные телефоны, по которым нужно было связываться всем, кто опознал подозреваемых.
Когда Корняхин отправил материалы по розыску, Виктор попросил его связаться с операми, отправленными к дворцу культуры шинного завода. Их задача сводилась к тому, чтобы собрать копии записей с камер видеонаблюдения как самого дворца культуры, так и всех учреждений, расположенных поблизости. Речь шла о времени взрыва. По логике, сразу после него наблюдатели, слушавшие сигнал радиомикрофона, должны были сняться с места. В крайнем случае — отъехать подальше, сменив место.
— У них небольшая проблема, — доложил Корняхин, опустив трубку. — В банке «Волжский кредит-сервис» записи без разрешения владельца не дают. А владелец в теплых странах дайвингом занимается, так что трубку взять не может…
— Пусть берут без разрешения! — передернул плечами Виктор.
— Гм-м… Владелец банка — сын руководителя регионального СК. Так что, боюсь, ребят потом затаскают…
— А! Ладно! Тогда доложим как законопослушные сотрудники… — хмыкнул Виктор, быстро набрав замдиректора. — Логинов, товарищ генерал! Я через оперативного дежурного организовал региональный розыск тех, кто установил прослушку на телефон Анжелы. Сейчас пытаюсь установить машину, с которой снимали сигнал!
— Ясно! Молодец!
— Не совсем… Тут у нас возникла проблема с отпрыском главы местного СК. Отпрыск владелец банка, сейчас дайвингует где-то в тропиках. А без него записи не дают.
— Так возьмите сами!
— А, извиняюсь, рамсы с СК?
— Логинов! Действуй!
— Есть! — опустив трубку, Виктор сказал: — Поехали! Прихватим пару сотрудников с наручниками… Видеокамера есть?
— Нет!
— Ну тогда будете снимать на мобильный с датой ведения видеосъемки…
— Ясно! А зачем?
— Отписываться неохота, — пожал плечами Виктор. — А с оперативной съемкой и писать ничего не надо…
— Запись пошла? — повернулся к Корняхину Виктор.
— Так точно!
— Я, старший оперуполномоченный управления по борьбе с терроризмом полковник Логинов, направляюсь в рамках расследования уголовного дела о терактах для изъятия данных в банке «Волжский кредит-сервис»… Пошли!
Вынырнув из машины, Виктор поднялся на крыльцо банка. Корняхин следовал за ним с мобильным в руке. Справа при входе в помещении располагалась стеклянная выгородка. Из нее выскочил дородный полицейский в бронежилете.
— Одну секунду! Съемка в банке запрещена!
— ФСБ! — показал удостоверение Виктор. — Шаг назад и опустите руки!
В довольно просторном Г-образном помещении народу было битком. Судя по всему, глава регионального СК знал волшебные слова, которые заставляли местных бизнесменов вести дела через банк его сына.
Слева поднялись два сотрудника ФСБ, отправленные для сбора видеозаписей. Они сидели в зале с посетителями. Виктор, недобро усмехаясь, направился к дверям с надписью «Служебные помещения». Тут возник охранник в гражданке с бейджем.
Перегородив дорогу, он сказал:
— Извините, туда нельзя!
— Мне можно, ФСБ! — снова показал удостоверение Виктор.
— Секунду! Я позову…
— В сторону! Я выполняю служебные обязанности!
Охранник передумал останавливать Логинова и нырнул в дверь служебного помещения, при этом позвав кого-то:
— Роман Филиппович!
Из приоткрытой двери возник кряжистый мужчина лет сорока. Судя по виду, какой-то прожженный отставной силовик. Нахмурившись, он спросил: