— Вы похожи на ребенка, который примеривает одежду родителей, — заметил он с легким смешком. Рубашка доходила до икр, рукава оказались слишком длинными. — А сейчас, — тихо приказал граф, — забирайтесь в постель, или я уложу вас сам.
Мария повернулась к нему, донельзя смущенная его обнаженным видом. Ее сердце дернулось и забилось в безумном ритме.
— Вам кажется, что вы перестанете себя уважать? — протянул граф с насмешкой.
И хотя Мария потерпела поражение, она не желала уступать так легко.
— Не смыкайте глаз, Николо! — предостерегла она. — Я ведь могу отомстить и среди ночи!
Протянув руку, он взял ее за подбородок большим и указательным пальцами.
— Предупреждаю, подобную выходку я не потерплю. Она закончится вполне определенно. Вам понятно?
По спине Марии пробежала дрожь. Внизу живота запульсировала боль. Секс наверняка полностью разрушит ее самостоятельность, и она уже не сможет контролировать эмоции.
— Терпеть не могу, когда мной манипулируют, — сказала девушка, понимая, что все же оказалась беспомощной в создавшейся ситуации. Как ни ненавистна мысль о капитуляции, придется подчиниться.
— Вы вложили свою судьбу в мои руки, покинув надежную виллу и отправившись в горы, — напомнил Николо, внимательно разглядывая ее лицо, на котором отражались страхи и сомнения.
Мария открыла рот, намереваясь возразить, но Романо приложил палец к ее губам.
— Вы могли отправить меня обратно. Почему вы этого не сделали?
На лице графа появилась легкая улыбка.
— А вам не приходит в голову, что ваше присутствие доставляет мне удовольствие? — Указательным пальцем он очертил ее нижнюю губу, потом верхнюю.
Неудержимый озноб пробежал по позвоночнику Марии, однако она пыталась сдержать стремительный жар, который охватывал все ее существо. Еще немного, и она не устоит против желания.
— Время позднее, я очень устала, — нашлась девушка. — Почему бы немного не отдохнуть?
Рот Николо скривился в насмешливой ухмылке.
— Я тоже не против. — Он отпустил ее и обогнул постель. — Ложитесь, Мария, — приказал граф с мягкой угрозой, забираясь под покрывало.
Внутри нее что-то бушевало — гнев, страх, негодование? Инстинкт подсказал — лучше промолчать. Ведь Романо непредсказуем, а она не намерена давать повода для секса.
Сделав несколько осторожных шажков к кровати, Мария подняла покрывало и устроилась как можно ближе к краю матраса.
Секунду спустя она почувствовала еле слышное движение — Николо потянулся к выключателю, и комната погрузилась в темноту.
Тело девушки пребывало в крайнем напряжении, каждая клеточка, каждое нервное окончание чутко реагировало на близость мужчины, лежавшего на расстоянии вытянутой руки. Все ее существо против воли тянулось к нему, испытывая боль и еле сдерживаемое желание.
А если граф начнет ласкать эрогенные зоны? Притронется губами к самым интимным местам? Марию, несомненно, ожидает невероятное блаженство. А оно стало бы лишь прелюдией к пику страсти, которая — Мария не сомневалась — вызовет у нее бурный восторг. Любая женщина на ее месте в такой ситуации почувствует, что возносится от наслаждения на небо.
Или это заблуждение, фантазия, рожденная ее возбуждением, а действительность лишь разочарует ее? Мария уверяла себя, что не жаждет близости с мужчиной. Ты лжешь, поддразнивал внутренний голос.
Проклятье! Спи, приказала она себе, вконец расстроенная и раздраженная. Мария отчаянно пыталась заставить себя дышать ровно и обуздать эмоции.
Однако чувства не подчинялись разуму, и девушка не смыкала глаз, досадуя, что Николо удалось так легко заснуть.
В конце концов она, видимо, задремала, ибо, когда проснулась, ночную темноту вытеснял свет утренней зари, просочившийся в комнату.
Мария осторожно повернула голову — постель оказалась пустой. Долгий протяжный вздох сотряс ее тело, когда она поочередно вытягивала ноги и руки, прежде чем перевернуться на живот. Еще один блаженный часок, и она встанет, примет душ, оденется и отправится на поиски крепкого черного кофе.
В следующую секунду чья-то рука легла на плечо девушки, и глубокий мужской голос произнес:
— Если желаете отправиться со мной, в вашем распоряжении пятнадцать минут.
Оторвав голову от подушки, Мария почувствовала, как ускорился пульс при виде стоявшего рядом Николо.
— Я думала, вы уже уехали. — Она стремительным движением застегнула пуговки на рубашке, натянула ее пониже и поднялась с постели.
— Гости уже уехали, я присоединюсь к ним позже. — Граф протянул руку и пригладил пряди ее волос.
У девушки перехватило дыхание, она почти лишилась способности говорить.
— Пожалуйста, не надо.
Он улыбнулся с ленцой.
— Вы боитесь чего-то?
«Да, да, действительно боюсь!» — хотелось крикнуть Марии.
— Вы упомянули про пятнадцать минут, — напомнила она и, ловко обойдя его, устремилась в ванную.
— Я распоряжусь, чтобы приготовили кофе, — промолвил граф.
Мария могла бы поклясться, что в его голосе прозвучала насмешка. Она быстро приняла душ и оделась.
В столовой девушка нашла свежие фруктовые коктейли и тосты. Кофейник испускал дразнящий аромат свежесваренного напитка.
Быстро перекусив, Мария поспешила в фойе, где ее ожидал Николо.
— Наденьте накидку, чтобы прикрыть голову от солнца, — сказал он, протягивая ей длинный шарф.
Девушка стояла неподвижно, пока граф закрепил его на голове.
— Поехали?
Их поджидал джип, примерно такой же, как тот, на котором Мария сбежала с виллы, и она с усмешкой подумала, уж не приобретает ли их Романо дюжинами.
Час спустя Николо остановился перед небольшим домиком.
Их встретил высокий пожилой мужчина.
— Небольшой привал, — объяснил граф, — выпьем кофе и последуем дальше. Кстати, учтите, тут говорят лишь на местном наречии, так что ваше покорное молчание все расценят как знак уважения ко мне.
Мария не противилась, сознавая, что друзья Николо ее настороженно разглядывают. Она выглядела весьма скромно в прекрасно скроенных джинсах и простой рубашке, застегнутой почти наглухо, правда, девушку несколько смущал длинный шарф, завязанный в виде чалмы.
Она ощущала сопереживание Николо по отношению к людям, среди которых он вырос. И хотя, казалось, он был заодно с ними, все же существенно отличался от них.
Романо, как знала Мария, обладает обширными знаниями, получил блестящее образование. Свободно говорит на нескольких языках, имеет степень доктора юридических наук. За деловые качества и прочное финансовое положение адвоката уважали в обществе. И тем не менее неужели он так связан с Сицилией, что приезжает сюда как к себе домой, по крайней мере дважды в год? Или считает себя в долгу перед покойным отцом? Перед Сильвией и ее дочерьми?