Посетители с недовольными лицами повернули обратно. Я заметила, как какой-то лысый толстячок настойчиво пытался всучить охраннику стодолларовую бумажку, но страж был неумолим. Отпуская ругательства, толстяк угрюмо потащился за своей длинноногой спутницей в глубь зала.
Тело Льва Котика накрыли белой скатертью в веселенький цветочек. Скатерть оказалась короткой, из-под нее выглядывали ноги в носках и дорогих кожаных ботинках. Носки были серые, под цвет костюма, а ботинки черные. При взгляде на них у меня заныло сердце, а глаза наполнились слезами. До меня окончательно дошло, что это не представление: бедняга Котик умер на самом деле.
Мы продолжали сидеть нашей маленькой компанией. Жанна рыдала в голос, Аида с Татьяной тихонько утирали глаза, а на лицах мужчин застыло хмурое выражение.
Я наклонилась к Олегу и прошептала:
– Зачем они вызвали милицию? Ведь Лев умер естественной смертью, наверное, сердце подвело…
Мужчина пожал плечами:
– Должно быть, так положено.
Милиция прибыла на удивление быстро. Не прошло и десяти минут, как в зал вошли трое мужчин в штатском и женщина в белом халате. К мужчинам тут же кинулся администратор и принялся что-то говорить, кивая на наш столик. А женщина направилась прямиком к Котику. Откинув скатерть с покойника, она склонилась над телом. Вскоре женщина присоединилась к коллегам.
Один милиционер направился к нам, и при взгляде на его лицо мое сердце радостно забилось. Это был следователь Руслан Супроткин, мужчина моей мечты!
Руслан поднял руку.
– Вы, семь человек, пожалуйста, останьтесь, – сказал он, указывая на нашу компанию, а потом повернулся к паре, раньше сидевшей за соседним столом: – И вы тоже. А все остальные свободны!
Народ быстрым темпом засеменил к выходу. Воспользовавшись небольшой давкой, возникшей около двери, я подошла к Супроткину.
– Можно я тоже пойду домой? – Я умоляюще сложила руки. – Мне очень надо, у меня дома дети!
Он холодно на меня посмотрел:
– Гражданка, вам же велели остаться, вы свидетель.
– Руслан, ты что, не узнаешь меня? Это ведь я, Люся Лютикова!
В глазах капитана промелькнуло содрогание, мгновенно сменившееся недоуменным узнаванием. И тут я вспомнила, в каком я чудовищном виде! О боже! Я чуть не застонала от бессилия. Если бы я знала, что встречусь здесь с мужчиной моей мечты, то ни за что, ни за какие коврижки не согласилась бы участвовать в представлении!
Понятно, почему сегодня ночью капитан мне не снился, хотя я и спала на совершенно новом месте. Теперь, когда Руслан увидел меня в таком макияже, он не только на мне не женится, но и, наверное, вообще перестанет захаживать в гости. Вот так одно незначительное совпадение ломает человеку всю жизнь.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Руслан.
– Мы праздновали день рождения. Ну, вернее, как бы праздновали, понарошку. Это было представление для покойника.
Капитан молча переваривал информацию.
– Это твои друзья? – Он кивнул на нашу компанию.
– Нет, я их впервые вижу. Кроме Аидки, которая в черном костюме, она моя бывшая одноклассница.
– День рождения у нее?
– Нет, у блондинки.
– Ясно… – протянул Супроткин, хотя, судя по его озадаченной физиономии, он ничего не понимал.
– Слушай, отпусти меня домой, – опять взмолилась я, – у меня дети одни.
– Какие еще дети, чего ты несешь?
– Мне дали на время четверых детей, – принялась объяснять я. – Представляешь, Черныш убежал, а Оля – это старшая девочка – пошла его искать. А ведь город просто кишит маньяками, сам знаешь! Опять же близнецы еще маленькие – вдруг они выпадут из кроватки? Да и Игорек тоже может чего-нибудь выкинуть, ужасно непоседливый ребенок. Возьмет, например, и подожжет дом.
– Зачем? – в ужасе спросил Руслан.
– Ну, не знаю. Зачем вообще дети поджигают дома? Отпусти меня, а?
– Ладно, иди, – подозрительно легко согласился Супроткин, буравя меня встревоженным взглядом.
– Ой, спасибо! – Я подхватила свою сумку и устремилась к выходу.
– Подожди! – окликнул меня Руслан. – Завтра днем зайди ко мне на Петровку.
Я воспрянула духом. Значит, есть еще мужчины, для которых внешность женщины – не главное. Руслан хочет меня видеть, даже несмотря на дикий макияж. Он ценит во мне благородную душу!
– Я запишу твои показания, – добавил капитан.
Я разочарованно кивнула. Оказывается, Супроткин ценит во мне главным образом свидетеля.
На улице я первым делом разменяла в обменнике зеленую бумажку. До Женькиной квартиры надо добираться сначала на метро, а потом на троллейбусе, которого в вечернее время не дождешься. И хотя у меня сейчас режим строжайшей экономии, я решила поехать на частнике. Не успела я поднять руку, как около меня остановилась старая красная «девятка».
– На Мосфильмовскую довезете?
– Садитесь, – отозвался водитель и открыл дверцу.
Машина покатила по вечерней столице. Разглядывая в окно подсвеченную дорожную рекламу, я мучилась одним вопросом: зачем нужны свидетели, если смерть Котика не была насильственной? В итоге я пришла к выводу, что это, должно быть, связано с определенными бюрократическими формальностями. Наверняка на каждый труп милиционеры обязаны оформить кучу бумаг, вне зависимости от того, по какой причине человек почил в бозе.
– Можете ехать побыстрее? – попросила я водителя. – А то у меня дети дома одни…
Господи, за сегодняшний вечер я произносила эту фразу, наверное, тысячу раз.
Мужчина прибавил газу и полюбопытствовал:
– Сколько у вас детей-то? Двое?
– Четверо.
Мужчина присвистнул:
– Как же вы с ними управляетесь? Тут с одним-то никакого сладу нет. А уроки небось целыми сутками проверяете?
Уроки? Вот уж что меня совершенно не волнует, так это школьные оценки моих подопечных. Если ребенку интересен какой-то предмет – пусть учится на здоровье, если же нет – не стоит его насиловать. Вот я, например, всегда терпеть не могла химию. Однако чтобы не выбиваться из образа отличницы, зубрила эту скукотищу до потери пульса. И к чему были все старания? Ну хоть бы раз в жизни мне понадобилась формула какой-нибудь химической реакции! Я до сих пор убеждена, что химия – совершенно лишний предмет в школе, максимум, чего он достоин – быть факультативом.
И вообще, чрезмерная образованность скорее даже мешает человеку на пути к успеху. Если почитать биографии знаменитостей, то легко убедиться, что большинство из них – недоучки. Билл Гейтс, например, так и не закончил университет. А ведь это один из самых богатых людей планеты, заработавший состояние собственными мозгами! Я уж не говорю про Мадонну или Сильвестра Сталлоне – эти, наверное, даже таблицу умножения отродясь не знали…