— Звучит в высшей степени заманчиво.
Поездка действительно оказалась чудесной. Легкий ветерок, который дул с самого утра, принес свежий воздух, но не надул тучи, горизонт оставался абсолютно чистым, обещая, что их последний вечер будет приятным и они смогут вдоволь налюбоваться красивым закатом. По пути они весело болтали о всякой ерунде и слушали джазовую музыку.
— Ты не можешь себе даже представить, как я рад, что нам нравится одинаковая музыка, — воскликнул Джонатан.
— А мой брат фанат группы «AC/DC», — вздохнула Марни.
— Прими мои соболезнования, — простонав, посочувствовал ей Джонатан.
— Семейные встречи всегда превращались в настоящий ад, — продолжала она. — Мне было двенадцать лет, когда мы все вместе поехали в Большой каньон. В течение всей поездки в машине гремел тяжелый рок, если по радио начинали передавать другую музыку, он тут же менял станцию.
— Не помню, говорил ли я тебе, что у меня есть младшая сестра. Она обожает попсу и даже пропустила ту стадию развития подростков, когда все они увлекаются рэпом, — он с отвращением скривился. — Рэп. Какая гадость! Хотя я знаю немало вполне достойных людей, которые любят такую музыку.
— Когда я была подростком, мне тоже нравилась популярная музыка, под которую можно танцевать.
— А сейчас?
— Не знаю, — сказала она, разглаживая невидимые морщинки на юбке. — Теперь мне не так часто приходится танцевать.
Он взял Марни за руку и нежно произнес:
— Я постараюсь изменить это.
Ресторан, который выбрал Джонатан, был одним из самых модных на побережье.
Они устроились на открытой веранде. Большинство столиков было занято. Вокруг почти все говорили по-английски. Однако Джонатан обратился к официанту по-испански, за что и был вознагражден. Официант очень быстро принес им бутылку охлажденного вина.
К вечеру сделалось прохладно, и Марни накинула на плечи свитер, который благоразумно прихватила с собой. Потягивая вино, она разглядывала, сидящего напротив нее Джонатана.
— Сколько языков ты знаешь?
— Помимо английского, четыре.
— Только четыре?
— Я пытался выучить еще парочку.
Некоторые из ее знакомых не могли справиться с одним иностранным языком…
— И какие же?
— Испанский, французский, итальянский…
— Значит, романские языки, — уточнила Марни. — А какой же четвертый?
— Японский.
— А какие еще учил?
— Совсем чуть-чуть знаю китайский и немецкий. Но если мне придется на этих языках заказывать в ресторане еду, то я не ручаюсь за результат. И легко могу вместо второго блюда получить десерт.
— Тогда я должна быть благодарна судьбе, что мы не в Берлине или Пекине.
Глядя на Джонатана, трудно было представить, что он может сидеть и зубрить слова, а без этого, насколько она знала, иностранный язык не выучить.
— При твоей профессии это весьма странное занятие — изучение языков. У тебя что, бывает много иностранных клиентов? — заметила Марни.
Он слегка смутился, но ответил:
— Знание иностранных языков еще никому никогда не мешало. Кто знает, что может произойти в жизни.
— Ты вспомнил, как мы встретились? Намекаешь на историю с туалетом?
— Нет, конечно! — ухмыльнулся он. — Просто я так считаю.
— Скажи что-нибудь по-японски.
Его бровь удивленно изогнулась.
— Большинство женщин попросило бы сказать несколько слов по-французски.
— Я люблю быть особенной. — Она отпила глоток вина. — И мне нравится удивлять тебя.
— Тебе это удается.
Он пробормотал что-то явно не по-английски. Фраза звучала так непривычно и смешно, что она невольно улыбнулась.
— Что ты сказал?
— Хм. — С бокалом в руках он наклонился над столом. В его глазах отразилось пламя свечи. — Я переведу тебе, но за дополнительную плату!
— И что ты хочешь за перевод?
— С тебя танец.
Несколько минут назад музыканты начали играть. Музыка была медленной и тихой, она не мешала разговаривать. Несколько пар уже танцевали. Джонатан отодвинул стул, встал, обошел вокруг стола и предложил ей руку. Она поднялась. Ей почему-то показалось, что она соглашается на что-то значительно большее, нежели танец.
Когда они подошли к оркестру, Джонатан обнял ее за талию и осторожно повел в танце по площадке, сделанной в форме полумесяца. Он вел ее легко и уверенно. Вне всякого сомнения, он был хорошим танцором и провел немало времени за этим занятием. Итак, частный детектив свободно владеет четырьмя иностранными языками, прекрасно танцует, богат и обладает еще бог весть какими достоинствами. Она начала догадываться, что он совсем не тот, за кого себя выдает.
Марни поежилась.
— Холодно?
— Что ты. Жарко!
Взволнованная и слегка напуганная, она действительно вся горела.
— Кто ты? — спросила она. — Я вдруг стала сомневаться, что ты работаешь частным детективом.
Джонатан отодвинулся и пристально посмотрел ей в глаза.
— Я просто человек.
Марни не была уверена в этом.
Когда музыка смолкла, они направились обратно к столику. Его правая рука покоилась у нес на талии. У Марни разыгралось воображение, и она представила себе, как он обнимает ее за плечи, ласкает бедра и целует ее…
Он отодвинул стул и подождал, пока Марни сядет.
— Я не уверена, что мне это нравится, — негромко произнесла она.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты нечестно играешь.
— Это не игра.
— Именно об этом я и веду речь. — Она отпила немного вина. — Абсолютно нечестно.
К ним подошел официант, и разговор прервался.
— Ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь заказал?
— Я думаю, что сама справлюсь, спасибо. К тому же в меню есть название блюд и по-английски. — Она старалась если не быть, то хотя бы выглядеть независимой.
— Я советую тебе взять запеченную рыбу-меч, — сказал Джонатан.
— Ты бывал здесь раньше?
— Раз или два, — ответил он.
— Вот как!
— С моей работой никогда не известно, куда тебя может занести.
Она заказала себе мясо с кровью и креветки под соусом из манго.
Джонатан решил взять мясо по-мексикански. Он заказывал по-испански, но Марни уловила, что он говорил с официантом о чем-то еще, кроме еды. Официант взглянул на Марни, улыбнулся и кивнул.