Пора было обедать. Холли с сомнением заглянула в холодильник. Вчера вечером она решила ограничиться сэндвичем с индейкой, наутро сделала тосты с джемом, которые опять немного подгорели по краям. Может, на обед хватит еще одного сэндвича?
Ей было неприятно это признавать, но она не знала, как пользоваться всей этой техникой. Особенно ее расстраивал тот факт, что вместо обычной плиты здесь был гриль, выставленный на крыльцо, и Холли даже не знала, с какой стороны к нему подойти.
Услышав стук в дверь, она радостно улыбнулась и бросилась открывать. Только один человек мог приехать, чтобы навестить ее. Тот, которого ей так не хватало в этом шикарном, но пустом доме.
— Привет, Нейт!
— Надеюсь, я тебя не потревожил? — улыбнулся он.
— Ни капли. Проходи, пожалуйста. — Она отошла в сторону, пропуская его в дом.
На нем опять были его любимые шорты цвета хаки и рубашка с логотипом отеля на груди. Его светлые волосы растрепались от ветра, а нос и щеки порозовели от долгого пребывания на солнце.
— Тебе нужно намазаться солнцезащитным кремом, — заметила она. — Твое лицо уже немного обгорело.
— Я намазался рано утром, а потом не было возможности его обновить.
— Сложный день?
— Очень, — кивнул он. — Но мне нравится. Если работы много, значит, дела идут в гору и я все делаю правильно.
Холли нравилось его отношение к работе и к жизни в целом. Он перенял его у своих родителей, как и она от своих. Хотя в их жилах и текла голубая кровь, они очень много работали на благо страны и ожидали того же от своей дочери.
— Что привело тебя сюда? — спросила она.
Сама не заметив, она затаила дыхание, надеясь услышать признание, что он скучал по ней. Но Нейт сказал совсем не то, что она ожидала:
— Твоя мать.
— Что?
— Она звонила около часа назад и была немного рассержена из-за того, что ты долго не давала о себе знать и что до тебя невозможно дозвониться. — Его губы скривились в улыбке. — Она устроила мне настоящую головомойку за то, что я плохо слежу за тобой.
— Прости.
— Я заверил ее в том, что с тобой все в порядке и ты скоро ей перезвонишь. Судя по ее словам, это вопрос жизни и смерти.
— Когда дело касается моей матери, это всегда вопрос жизни и смерти, — поморщилась Холли.
— Но ты ведь собираешься ей позвонить?
— Я хотела оттянуть этот момент, — вздохнула она.
— По какой-то конкретной причине?
— Я порвала с Филиппом, — собравшись с духом, сказала Холли.
— А...
— Это не просто «а», — покачала головой Холли. — Для моей матери это почти конец света, и, скорее всего, сейчас она звонит, чтобы уговорить меня вернуться к нему.
— Это твой выбор, — чуть пожал плечами Нейт.
— Да, и это моя жизнь и мое будущее. Только я могу решать, как и с кем мне жить.
— Вот теперь ты говоришь как настоящая принцесса, — улыбнулся он и провел кончиками пальцев по ее щеке.
Холли пришлось приложить немало усилий, чтобы не задрожать от одного его прикосновения. Желание, теплившееся в ее теле с момента его прихода, вспыхнуло от одной маленькой искры.
— Может... может, ты хочешь что-нибудь выпить? — неуверенно спросила она.
— Прости, у меня очень много работы, так что я не смогу остаться. Но я привез тебе подарок.
Холли только сейчас обратила внимание на большой пакет в его руках.
Внутри оказались кисти, набор акварельных красок и тяжелый блок бумаги для рисования.
— Прости, они не самого лучшего качества, но это все, что я смог найти на острове. Я подумал, ты захочешь порисовать.
Холли почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. За годы она получила множество дорогих подарков, но ни один не был так ценен, как этот. Он говорил о том, что Нейт понимает ее, знает ее — настоящую Холлин Салдани, а это само по себе было подарком.
— Спасибо тебе, — искренне улыбнулась она.
— Не за что. Здесь такой прекрасный вид. Не написать картину было бы просто преступлением.
Уже на первой минуте Холли пожалела, что позвонила матери.
— Холлин, ты должна немедленно вернуться и восстановить отношения с Филиппом! — закричала она, едва услышав ее голос в трубке.
— Нечего восстанавливать, мама, — терпеливо сказала Холли. — Мы встречались достаточно долго, чтобы я поняла, что он не тот человек, за которого я бы согласилась выйти замуж.
Она перевела взгляд на лежащие на столе краски и тяжело вздохнула — она точно знала, с кем хотела бы провести свою жизнь.
— Глупости...
— Нет, мама, это не глупости, это факт. Я не люблю Филиппа и сомневаюсь, что он любит меня. Возможно, ты считаешь, что мы подходим друг другу, но только мое мнение имеет в этом вопросе решающее значение.
— Холлин, что за бес в тебя вселился? — опешила Оливия, которая никогда не получала от дочери такого решительного отпора.
— Я сама решу, каким будет мое будущее, — сказала Холли и повесила трубку, не обращая внимания на протесты матери.
На этот раз у Нейта не было причин заезжать к Холли. Чтобы отвлечься от мыслей о прекрасной принцессе хоть на минуту, он решил проверить новый мотор своей лодки. Но вскоре Нейт понял, что его предательская рука сама направляет лодку к противоположному берегу, где поблескивала красная крыша коттеджа Холли.
Вскоре он увидел и саму хозяйку дома, сидящую на крыльце за столом и увлеченно рисующую подаренными им красками.
— Привет, сосед! — крикнула она, увидев его.
— Доброе утро, — откликнулся он.
— Не хочешь сойти на берег? — предложила она.
— Разве что на минутку, — сказал он, напоминая себе, что на сегодня у него запланирована еще масса работы.
На Холли был белый сарафан на тонких лямках с ярко-красными цветами на подоле. За время, проведенное на острове, ее кожа стала золотистой, а волосы казались еще светлее.
Она выглядела спокойной и безмятежной, совсем не похожей на ту усталую, обеспокоенную девушку, которая приехала на остров несколько дней назад.
Нейт был бы рад сказать то же самое о себе, но рядом с Холли все его внутренние силы уходили на то, чтобы держать себя в руках. Он совершенно запутался: он безумно хотел ее, но не хотел еще сильнее осложнять ее и без того непростую жизнь.
«Успокойся! — приказал он себе. — Пусть все будет легко и просто. Никаких намеков на серьезные отношения, никаких обещаний. Наслаждайся сегодняшним днем».
— Почему ты так на меня смотришь? — спросила Холли.