— В замок приедут гости? — удивилась девушка.

— Обязательно, — сказала герцогиня, — но вам, боюсь, они покажутся скучными. — Заметив удивление на ее лице, ее светлость продолжила: — Вы будете помогать мне принимать гостей, но все это пожилые люди — охотники, которых из года в год приглашал мой муж. Как я не раз говорила своему сыну, они страшно расстроятся, если их не пригласить.

Татику очень обрадовала эта новость. Появление в доме гостей пойдет герцогу на пользу, подумала она, ему придется нарушить добровольную изоляцию. Она прекрасно знала, что открытие охотничьего сезона в Шотландии — очень важное событие для любого, кто любит охоту. Отец часто говорил об этом.

«Жаль, что я не в Шотландии!» — восклицал он. На календаре был август или сентябрь, приближался день открытия сезона, и он переживал, что торчит в Вене или Риме.

«Нет ничего увлекательнее охоты на перелетного гуся», — рассказывал он Татике после охоты на куропатку или фазана во Франции или загонной охоты на кабана в Германии.

Как теперь казалось Татике, она выросла с мыслью, что охота на гуся — это предел мечтаний любого охотника.

— А мне можно будет побывать на охоте? — спросила она у герцогини.

— Боюсь, вам это будет не по силам, — ответила та. — К тому же у меня всегда было ощущение, что участие женщин в охоте не приветствуется. Но я поговорю с герцогом, узнаю его мнение на этот счет.

— Ах, зря я высказала эту мысль! — тут же пошла на попятный Татика. — Это дерзость с моей стороны. Просто я вспомнила, как папа расхваливал охоту, говорил, что нет на свете ничего интереснее, и подумала, было бы здорово посмотреть, как охотники подстерегают дичь.

— А что, ваш отец мог позволить себе столь недешевое развлечение? — удивилась герцогиня и вопросительно посмотрела на Татику.

Девушка улыбнулась.

— У моего отца было много друзей, и они часто приглашали его.

— Почему же тогда, — продолжала герцогиня, — эти самые друзья не позаботились о вас и допустили, чтобы вы сами зарабатывали себе на жизнь?

— А с какой стати им заботиться обо мне? — удивилась Татика. — Признаться честно, ваша светлость, мне такая жизнь нравится. Я счастлива здесь, в замке. Я в самом деле в долгу перед вами за то, что вы взяли меня на работу!

Герцогиня рассмеялась:

— Мисс Брей, вы очень необычная компаньонка. У меня было много компаньонок, но вы самая оригинальная и красивая из них.

— Я польщена, ваша светлость.

— Это не лесть, — покачала головой герцогиня, — я говорю правду. Хотелось бы знать, скоро ли наступит момент, когда вы расскажете мне, почему решили поселиться в замке, где нет ни приемов, ни развлечений и, самое главное, мужчин.

— Меня не интересуют мужчины, — сказала Татика и тут же поняла, что это ложь.

Хотя отчасти это было правдой, потому ее не «интересовал» герцог, она любила его. И любовь ее росла с каждой минутой, одна мысль, что она увидит его, когда они с герцогиней будут принимать гостей, приводила ее в восторг.

«Я хочу видеть его, хочу говорить с ним, я хочу быть с ним», — повторяла про себя девушка и тут же впадала в уныние, спрашивая себя, а хочет ли он видеть ее.

Глава 8

Татика ни на минуту не забывала, что ей предстоит спуститься вниз и принять участие в ужине, который будет сервирован в большом банкетном зале в новой части замка, Ее нетерпение росло с каждым днем.

В центре банкетного зала стоял длинный дубовый стол, а вдоль стен — горки и буфеты с серебряной посудой. Главным украшением служили портреты прежних герцогов и герцогинь. Как рассказала девушке Дженни, каждый вечер, когда герцог ужинал в зале, даже если он был один, после последней перемены стол обходил волынщик, играя на своем инструменте. Должность волынщика считалась очень важной, и в штат его принимал сам герцог.

Татика каждое утро слышала, как этот человек играет на волынке на парадном крыльце замка, и любовалась им, высовываясь в окно. Он выглядел очень торжественно — в парадной форме с черным пером на шапочке и с пледом, перекинутым через плечо и заколотым большой брошью с дымчатым топазом.

— А что будет играть волынщик, когда на ужин соберутся гости? — поинтересовалась она у Дженни.

— Он сыграет собственное сочинение герцога «Да здравствует Стрэскрейг», — ответила Дженни, — и еще, естественно, «Через море на Скай» [12] в память о милом принце Чарли.

В личной гостиной герцогини висел портрет несчастного принца, и Татика не раз представляла, как он прячется в замке и как английские солдаты пытают его верных сторонников, но те молчат и даже под угрозой смерти не выдают его.

Татика обнаружила, что герцогиня с нетерпением ждет приезда гостей, и в душу к ней закралось подозрение, что ее светлость не так больна, как хочет казаться.

— Это будет такая радость, — проговорилась однажды герцогиня, — сидеть за столом в приятном обществе, а не в обществе Торквилла, который то и дело бросает на меня с Магнусом мрачные взгляды.

Она сразу же поняла свою оплошность и, не дав Татике вставить ни слова, перевела разговор на другую тему.

В день приезда гостей Татика ушла к себе в комнату, чтобы переодеться к ужину. Она была возбуждена, точно дебютантка перед первым выходом в свет. Сегодня вечером она увидит герцога! Вряд ли будет возможность поговорить с ним, зато она сможет просто смотреть на него. Ведь они не виделись с того дня, как встретились у ручья. Он ловко избегал ее, хотя в этом нет ничего удивительно: замок большой, и герцогские апартаменты находятся в другом крыле. Как Татика ни старалась, ей так и не удалось придумать предлог, чтобы побродить по замку, поэтому она вынуждена была все время находиться в том крыле, где располагались покои герцогини.

Но сегодня все будет иначе!

Татика стояла перед гардеробом и решала, что ей надеть. Ей, простой компаньонке, положено одеваться скромно, поэтому нельзя и думать надеть какой-нибудь из тех роскошных туалетов, в которых она появлялась на балах в Лондоне. В конце концов она выбрала платье из шелкового муслина, розовато-лилового, такого же цвета, что и шотландский чертополох. Спереди юбка была украшена драпировкой из газа, который ниспадал каскадом из-под атласной ленты на талии, а сзади — крохотным шлейфом из того же газа. Сзади лента завязывалась бантом. Корсаж, плотно облегавший тонкую талию и подчеркивавший красивую форму груди, тоже был отделан газом. Он оттенял белизну кожи и служил идеальным обрамлением для изящной шейки.

Потратив немало времени на прическу, Татика оглядела себя в зеркале. Она осталась довольна своим видом и молила Господа только о том, чтобы понравиться герцогу. От возбуждения, от мысли, что скоро она увидит любимого, глаза ее горели, а щеки заливал легкий румянец.