– Ты хочешь их… как овчарку?
Гурон закашлялся, подумал: правильнее сказать: как бешеных собак… Он кашлял, затягивая ответ, но Наташа все поняла и вдруг спросила:
– Метод Рясного?
Гурон удивленно вскинул голову, посмотрел ей в глаза. А Наташа снова спросила:
– Вы уверены, Жан, что у вас есть такое право?
Гурон мог бы ответить: да, уверен. Меня учили, что действовать нужно самым эффективным образом. Всегда. При любых обстоятельствах. В данных обстоятельствах самый эффективный образ действий: физическое уничтожение Рафаэля и его подручных… так что же тут мудрить?
Он сказал:
– Наташа, эти шакалы избили и едва не убили Валентина.
– Как? – сказала она. – Вы же говорили…
– Я говорил неправду. Вы что же думаете: на нас напали случайно? Нет, у них есть серьезные претензии к Вальке и ко мне. Итак: они едва не убили Валентина – раз. Они захватили нас – два. Если бы мы не смогли сбежать, то утром за нас взялись бы всерьез – три. Вы понимаете, что вас ожидало?
– Догадываюсь, – тихо ответила она.
– Вам их жалко?
Она опустила голову, ничего не ответила. Гурон сильно затянулся, отбросил окурок, сказал:
– Сейчас я отвезу вас…
– Мы снова на "вы"?
Две минуты назад Наташа сама перешла на "вы", но не заметила этого, а Гурон не стал поправлять.
– Извини, – сказал он, – конечно, на "ты"… Я отвезу тебя в Выборг.
– Но Валя…
– Именно Валя так решил, – жестко отрезал Гурон. – Я отвезу тебя в Выборг, ты поживешь там два-три дня, а я за это время постараюсь все уладить… Ты любишь Валентина?
Она кивнула и заплакала… Гурон обреченно вздохнул.
* * *
Денег не было ни рубля – у Гурона бумажник забрали при обыске, Наташа сама забыла свою сумочку в "Волге". Не на что было купить пачку сигарет, выпить чашку кофе, взять билет на электричку.
– Деньги достанем, – сказал Гурон. – Сиди здесь и жди меня.
– А ты… куда?
– Сиди здесь, я быстро.
Он ушел. Он еще не знал, где и как достанет деньги, но точно знал, что достанет… Он шел по пустынной улице и довольно скоро увидел указатель: "АЗС. 300 м". Он направился туда, куда указывала стрелка, и через четыре минут был у заправки. Он осмотрелся, решил: пожалуй, то, что нужно – место тихое, кусты скрывают выезжающий с заправки автомобиль от оператора.
Гурон подобрал пустую бутылку из-под пива и засел в кустах. Часы показывали шесть с минутами, толстые шланги были обернуты вокруг колонок, на колонках висели таблички: "Бензина нет". На заправке не было ни людей, ни машин. Гурон настроился на долгое ожидание, но уже минут через пять на заправку въехала "девятка" цвета "мокрый асфальт" с тонированными стеклами и магнитной антенной на крыше. Открылась правая передняя дверца, из нее на всю дурягу закричал приблатненый баритон:
Пусть суд идет, пусть собраны улики.
Не зарекаясь от сумы и от тюрьмы,
Я говорю вам, пацаны: все чики-чики,
Все чики-чики, говорю вам, пацаны.
Потом из дверцы вылез "добрый молодец" в кожаной куртке, спортивных штанах и золотой цепью на мощной шее… Гурон решил: подходит… сейчас все будет "чики-чики". Молодец по-хозяйски размотал шланг и вставил пистолет в горловину бака. Голос "королевы бензоколонки", усиленный динамиком, произнес:
– Не видите, написано: "Бензина нет"?
"Добрый молодец" подошел к окошку и громко, не хуже динамика, сказал:
– Мама, не лечи. Максаю чухонскими рубликами.
Он протянул в окошко деньги – видимо, финские марки – и благополучно заправился из колонки, в которой "бензина нет".
Гурон – грязный, небритый, в расстегнутой чуть не до пупа рубашке – вывалился из кустов едва ли не под колеса выезжающей с заправки "девятки". Он шел покачиваясь, размахивая бутылкой из-под пива… скрипнули тормоза, машина остановилась. Гурон покачнулся, оперся о капот. Из машины неторопливо вылез "добрый молодец", вслед ему несся приблатненный баритон.
Со словами: убью урода, – молодец сделал шаг к Гурону. И Гурон сделал шаг навстречу молод цу, широко раскинул руки и сказал:
– Подкинь до Питера, мастер.
– Щас подкину! – ответил молодец, выбросил вперед кулак, но кулак провалился в пустоту, а на голову молодцу опустилась бутылка. Магнитола орала:
Я говорю вам, пацаны: все чики-чики.
Все чики-чики, говорю вам, пацаны.
* * *
Наташа сидела на скамейке, думала: господи, как долго его нет… как долго!.. не случилось ли чего?
Из переулка вдруг выскочила "девятка" с тонированными стеклами, остановилась напротив Наташи… она посмотрела на машину с тревогой. Открылась передняя дверца, из машины выскользнул гоблин в обычной бандитской униформе – кожаная куртка, спортивные штаны, золотая цепь. Наташа сжалась.
– Садитесь, маркиза, поехали, – сказал гоблин голосом Индейца.
– Где ты взял машину? – спросила она. – И этот… наряд?
– Один добрый молодец дал напрокат.
Наташа покачала головой, ничего не сказала и села в машину. Гурон резко, с проворотом колес, взял с места.
До Выборга они не доехали, бросили "девятку" в лесу, сели на электричку. В вагоне Гурон сразу задремал.
* * *
В Выборге был туман. Он стелился над вымощенной булыжником Вокзальной площадью, лохматыми клочьями покрывал залив Салакка-Лахти. В прорехах тумана лежала темная неподвижная вода. Крепостная башня, казалось, плыла на белой волне. Где-то в тумане нервно вскрикивала пароходная сирена.
– Вот мой дом, – сказала Наташа, когда они пришли на улицу Водной заставы. – Ключей нет, придется будить маму.
Гурон кашлянул в кулак, сморщился от боли в затылке.
– Наташа, – сказал он, – мне очень жаль, что все так получилось…
– Не надо… не надо об этом. – Наташа открыла дверь подъезда. – Сейчас я напою тебя чаем, потом ты ляжешь спать.
Гурон взял ее за локоть:
– Минутку, Наташа. За предложение спасибо, но мне нужно вернуться в Питер.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Но…
– Так надо, Наташа, – твердо сказал Гурон. – У тебя есть телефон?
– Да, но…
– Тебе придется оставаться здесь, пока я не позвоню. Диктуй номер.
Механически она продиктовала номер, потом растерянно спросила:
– Куда ты такой поедешь? Тебе нужно выспаться, тебя нужно показать врачу.