Антон выбрался наверх, осмотрелся, сделал еще несколько приседаний с подпрыгиванием на носочках, потом побежал в ту сторону, где они оставили машину. Ничего, думал он, девушке понадобится много времени, а мне нет. Мы от машины шли всего ничего.
Чувство опасности появилось неожиданно. Антон на бегу вытащил из-за ремня «стечкина» и перевел флажок предохранителя на автоматический огонь. Можно ожидать чего угодно, и это «что угодно» лучше встретить шквалом огня. Он уже увидел машину, но не видел людей возле нее. А то, что они там были, он не сомневался. Самым худшим вариантом было то, что это могли оказаться омоновцы. Они не станут стрелять, и не это опасно. Опасно, что они его выведут из игры.
Он увидел Леона и все понял. Значит, там, на дороге, был спектакль, значит, сейчас многое объяснится. Черт, что я буду ему объяснять? Хреновые мои дела. Продолжая сжимать в руке тяжелый пистолет, Антон перешел с бега на быстрый шаг и заулыбался. Он всем своим видом старался показать добродушие, а сам напряженно пытался увидеть и почувствовать людей. Сколько их, целятся они в него или нет? Намерены стрелять или нет? Существует смертельная опасность или пока проскочил?
Леон смотрел на него пристально и жевал спичку, прислонившись спиной к горячему борту машины.
— Ну, здравствуй, Антоха, — проговорил Леон тоном, который не предвещал ничего хорошего. — Вот и все, да? Теперь все понятно.
Антон сделал удивленное лицо и решил подойти на всякий случай к Леону как можно ближе. Если случится что-то непредвиденное, то лучше сократить расстояние между ними до минимального, тогда в Антона стрелять не станут, опасаясь задеть главаря.
— А ну-ка, стой, где стоишь! — рявкнул Леон, и как по команде из травы поднялись трое парней, целившихся в Антона из пистолетов. — Брось волыну!
Антон сделал еще два шага и остановился, озираясь с удивленным видом. Леон не та личность, с которой можно шутить или которую можно ослушаться. Вид у него сейчас очень недовольный, почти разъяренный, поэтому лучше не мешкать. И Антон с сожалением отбросил пистолет в сторону. Потным животом он чувствовал под рубашкой за ремнем «беретту» со снятым предохранителем. И это ощущение подбадривало.
— Леон, ты что? — сказал Антон только для того, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Сейчас важен диалог, важно выигрывать время, расслаблять этих троих, что целятся в него.
— Смотрите на него, — усмехнулся Леон, — он удивляется. А не слишком ли ты часто выходишь сухим из воды, Антоха? В прошлый раз я еще по своей наивности подумывал, что ты от полицаев к нам заслан. А теперь у меня мнение другое.
— Теперь ты меня будешь подозревать в том, что я с Ивановым снюхался?
— Почему «буду», — пожал Леон плечами, — уже подозреваю. В коттедже ты единственный в живых остался. И даже ни царапинки на тебе не было. Сегодня ты снова выскользнул. А ведь там сейчас трупов наворочено — гора!
— Леон, а ведь тебя там тоже нет, — стал Антон разыгрывать злость, — ты ведь обещал там быть, а не приехал. Так кого нам подозревать? Перец тебе уже ничего не предъявит, он там лежит. И перед смертью он был очень удивлен.
Антон заметил, как парни с пистолетами переглянулись, но промолчали. Леона же этот намек на обвинение нисколько не задел. Даже как-то развеселил.
— А ты думаешь, что я совсем дурак? Знал я, Антоха, что все так получится. И что твоего Иванова там не будет, я тоже знал. Вот стою и жду, а кто же первым заявится, чтобы мои подозрения оправдать. А Перца мне жаль, глупо погиб. Только откуда было мне знать, что ОМОН вмешается. Тоже загадка, да?
Из леса как по команде выдвинулись четверо с короткоствольными «АКСУ» в руках. Они находились с трех сторон от Леона и его бойцов, что соответствовало всем воинским наукам. Они не стояли друг у друга на линии огня.
— Не двигаться! — раздался зычный властный голос. — Никому не шевелиться!
Антон глубоко вздохнул и повернул голову на голос. Да, он его узнал сразу, несмотря на трехдневную щетину. Полковник Иванов собственной персоной в новеньком чистеньком камуфляже. Он был широк в плечах, высокий лоб обрамлялся густыми волосами, упрямая челюсть и злые глаза довершали портрет. Это больше всего в нем впечатляло: челюсть и глаза.
— Дурак ты, Леон, зря хвалишься, — брезгливо сказал Иванов, выходя на поляну. — Умный, засаду предвидел, хотел меня на живца взять, да перестарался. Так и я не вчера родился. Я полковник! И я тебя вычислил… Слабоват ты против меня, урка дешевая.
— Ну, сука, — пронзил Антона взглядом Леон, — жаль, я тебя раньше на ремни не порезал!
— Эй, дядя, — громко обратился Антон к Иванову, — скажи ему, что я тут ни при чем. Что я тебя впервые вижу.
— А ты кто такой? — Иванов уставился на Антона, потом подошел и оглядел с ног до головы. — На вора не похож, на «быка» тоже. Из органов, служил раньше? А потом к ним нанялся?
— А что это за пренебрежение? — обиделся Антон. — Кто деньги платит, на того и работаю. Сам-то ты? И эти вот твои!
Переводя разговор на людей Иванова, Антон получил возможность вполне мотивированно обвести поляну взглядом и оценить обстановку. Он даже для пущей убедительности развел руками. Парни Леона пистолеты побросали и стояли теперь угрюмые. Один из людей Иванова отличался мощной фигурой. Бизон?
Иванов не снизошел до ответа. Он мрачно посмотрел сквозь Антона и протянул руку к своему животу. Антону как-то сразу все стало понятно. Сейчас произойдет расправа. Вон, на фоне небольшого начальственного животика Иванова под курткой камуфляжа выпячивается пистолет. И к Леону он стоит спиной. Сейчас выхватит пистолет и с разворота всадит несколько пуль в Леона. А его парни, как по команде, пристрелят остальных. А потом… Потом Антона допросят, чтобы выяснить, кто он такой и почему он несколько отличается от уголовной братии. А может, Иванов, покончив с Леоном, повернется и так же хладнокровно выпустит остатки пуль в Антона.
Все было правильно, все просчитывалось. Только один небольшой нюанс существовал — Иванов стоял слишком близко к Антону, чтобы кто-то рискнул в Антона стрелять, да еще из автомата. И Иванов и его подручные слишком увлеклись театральностью ситуации, слишком мало у них опыта, слишком они чувствуют свою безопасность. Ложную, кстати.
Все произошло так, как Антон и предполагал. Иванов с брезгливым выражением лица выдернул из-за ремня пистолет и резко повернулся к Леону, одновременно выбрасывая руку вперед. Четыре выстрела один за другим прорезали тишину леса. От каждой пули Леона сгибало и как будто тащило по кузову «уазика» в сторону. Он отшатывался, зло тараща глаза, а на краске машины размазывался за его спиной кровавый след.
Леон еще не упал, пробитый пулями, как подручные Иванова короткими очередями стали бить по леоновским телохранителям. И опять, как и предполагал Антон, не обошлось без нюансов. У одного из парней Леона оказалось достаточно опыта, чтобы с первыми автоматными очередями отпрыгнуть в сторону, подхватывая на лету с земли свой пистолет. Он, еще падая в траву, начал стрелять. Попал в двоих.