— Черт возьми, детка! — Луиза снова прижала меня к себе, обняла, а потом увела подальше от любопытных глаз толпы. — А я думала, это мне положено быть слишком эмоциональной.
Минут пять спустя я наконец взяла себя в руки, и мы спокойно уселись в маленьком супердорогом кафе. Я взяла у Луизы салфетку и промокнула лицо, стараясь без надобности не касаться синяка, но тут же стерла всю так тщательно наложенную маскировку.
— О Господи, что с твоим лицом? — воскликнула Лу, отнимая мою руку от лица. — Ты поэтому расстроилась? Кто тебя ударил?
Я покачала головой, все еще не имея возможности говорить членораздельно.
— Энджел, детка, мне ты можешь рассказать все. — Луиза заговорила очень серьезно. Она сжала мою руку и пристально посмотрела на меня. — Это сделал Алекс?
Сама мысль о том, что Алекс может поднять на меня руку, раззадорила меня, но Лу, видимо, ошибочно приняла это за истерический смех.
— Я его убью, — начала она, доставая свой телефон. — Я звоню в полицию; ничего страшного, это надо сделать.
— Нет, Лу, прошу тебя, — сказала я, изо всех сил пытаясь взять себя в руки и вырвать у нее телефон. — Я упала, споткнулась по дороге в туалет ночью. Честно, Алекс никогда не бил меня. Честно. Не надо.
Луиза сначала подозрительно посмотрела на меня, а потом положила телефон на стол.
— Вот бестолковая, — сказала она, примеряя мою историю на мои увечья. — Черт возьми, ты меня перепугала до смерти.
— Ну прости, — сдавленно сказала я и смахнула последнюю слезинку. — Я так разнервничалась — сама себе удивляюсь! Не думала, что буду в таких растрепанных чувствах. Просто я невероятно рада тебя видеть.
— А я-то думала, что это я буду рыдать в два ручья, — сказала она, беря меню из рук официанта, который завис около нее, ожидая, пока я перестану рыдать. — Ты ж у нас мисс Практичность. Что с тобой случилось в Нью-Йорке? Ты что, обнаружила, что у тебя есть эмоции?
— Наверное. — Я пожала плечами, поглядела в меню и заказала диетическую колу. Интересно, а будет очень плохо, если я снова съем стейк? — Это, наверное, все из-за той недели в Лос-Анджелесе. А психотерапевта у меня нет. Пока.
— Может, стоит раздобыть, — предложила она, заказывая воду без газа. — Ну, давай рассказывай.
Я натянуто улыбнулась, не зная, с чего начать.
— Лучше ты расскажи мне о ваших праздничных планах. Вы уже рассортировали палатки? — Да, перевести рельсы на другую тему — это всегда выигрышно.
— Да, — начала Луиза, возбужденно размахивая руками. Если и было что-то, что я наверняка знала о своей подруге, так это то, что о свадьбе и обо всем, что с ней связано, она может говорить до третьих петухов. И не было никаких причин, чтобы се первая годовщина стала исключением. Без промедления она пустилась в рассказ о размере палаток, шоколадном фонтане, который она заказала, о музыкантах, которых выбрал Тим, и о платье, которое она планировала надеть, пока не вернулся наш официант с напитками и встал в ожидании заказа.
— Закажем вина? — спросила я, пытаясь убедить себя, что опохмел не помешает. И подойдет к мясу, который я совершенно точно собиралась заказать.
— Э-э, нет, мне кажется, мне не стоит пить, — отказалась она. — Но ты себе закажи.
— Да ладно, — ответила я, пристально глядя на нее. — Бережешь себя для завтрашнего торжества?
— Вообще-то, — Луиза передала меню назад официанту, — я сейчас вообще не пью.
— Нет?
— Нет.
— Ясно.
— Да.
Я поставила свою диетическую колу и посмотрела на свою подругу. Она немного раздобрела, но не казалась толстой. Она выглядела здоровой. И даже светилась.
— Луиза?
— Энджел?
— Ты беременна?
Она закрыла лицо руками и завизжала сквозь прижатые ладони:
— Да!
— Ах ты, твою мать! — Я вскочила со стула как ошпаренная и обежала стол, чтобы заключить ее в свои крепкие объятия, а потом опять полились слезы. Только на сей раз у нас обеих.
— Я хотела тебе рассказать, — жалобным голосом заговорила она. — Но я сама узнала только на прошлой неделе, а потом, когда ты сказала, что хочешь встретиться, я подумала, что будет лучше сообщить тебе лично. Ты не сердишься?
— С чего мне сердиться? — спросила я, наконец отпустив ее и стерев последние остатки макияжа со своего синяка под глазом. Ну и что, что все вокруг замерли, так и не донеся ложку до рта? — О, Лу, я безумно рада за тебя.
— Ну, я подумала, что ты будешь злиться, потому что я тебе ничего не сказала, но тебе я сообщила первой, после мамы и папы. И после матери Тима. И его старика. Ну и его брата. Но потом сразу тебе, — тараторила она, потягивая свою воду в перерывах. — Я так счастлива, что просто должна была сказать тебе все только при встрече.
— Я тоже счастлива, — сказала я, протянувшись через стол, сжав ее руку и пытаясь перестать плакать. — И я не против, что ты сказала его брату, — он секси.
Было легко убеждать себя, что я не скучаю по дому, живя в Нью-Йорке, так далеко и вечно в делах. Постоянные телефонные звонки, вынужденное общение по скайпу (разве кто-то выглядит там хорошо?) и регулярные электронные письма позволяли мне быть в курсе того, что происходит в жизни Луизы, но встретиться лично оказалось куда труднее, чем я думала.
— Я просто не могу поверить, что тебя не будет рядом, что ты будешь исполнять свои обязанности крестной лишь изредка, — сказала она, сжимая мою руку.
— Крестной? Ты не шутишь? — спросила я. Чего она добивается? Чтобы у меня наступило обезвоживание? — А ты уверена, что у тебя на примете нет другого взрослого, ну, более подходящей кандидатуры?
— Совсем с катушек съехала? — Луиза громко рассмеялась над моим встревоженным выражением лица. — Это будешь ты и сексапильный брательник Тима. Бог свидетель — ты куда взрослее, чем он когда-либо будет!
— Но я расшибла глаз по дороге в туалет, — запротестовала я. — И это еще не самый эффектный мой косяк.
— Энджел… — Луиза перестала смеяться и строго посмотрела на меня. — В этом мире нет никого другого, кого бы я выбрала на роль крестной матери для своего ребенка, и ты можешь хоть до посинения меня переубеждать, но я знакома со списком твоих приключений. Я была свидетелем большинства из них, если не участвовала так или иначе. Ты будешь крестной. Смирись с этим.
— Я даже не знаю, что сказать. — Я сжала губы, чтобы сдержать новую порцию слез. — Буду с удовольствием. Это просто невероятно. Обещаю не покупать ему или ей выпивку, по крайней мере до семнадцати лет, и не ругаться в их присутствии, и вообще… Я сделаю все, что ты захочешь.
— Для начала неплохо. — Луиза положила вилку и нож в одну сторону, чтобы освободить место для стейка. Хорошая девочка. — Так, а может быть, тогда осчастливишь меня завтра своим присутствием на годовщине?