Вдруг он увидел, что мчится прямо на дерево. Дорога резко поворачивала вправо. Выворачивая руль, он нажал на тормоза. На полной скорости машина, несколько раз перевернувшись, врезалась в дерево. Генерал, так и не дотянувшись до сумки с долларами, умер.
Только под утро Дронго в сопровождении сотрудников ФСБ поднялся в свою квартиру. Раздеваясь на ходу, он прошел в спальню. Впервые за долгое время он спал без сновидений. Проснулся в десять утра и долго лежал, устремив взгляд в потолок. Затем поднялся, пошел в ванную. Под горячими струями воды легче думалось. Стоя с закрытыми глазами, он перебирал в памяти события вчерашнего дня.
Муравьева нашли в двадцати километрах от охотничьего домика. Рядом лежали две сумки, набитые деньгами. Романенко не спал всю ночь. Прокуратура еще не знала такого количества арестованных и задержанных. Нечто подобное случалось только во время облав и зачисток. Но на этот раз среди арестованых были известные на всю страну чиновники, возглавлявшие компанию «Роснефтегаз», а также руководители компании «ЛИК» и нескольких других нефтяных и газовых компаний.
Дронго представил себе, как отреагирует на все эти события пресса. Подробностей журналисты еще не знали. Приняв душ, Дронго побрился, после чего позвонил в компанию «Бритиш эйруэйз» и заказал себе билет на завтрашний рейс Москва — Лондон.
На столе лежало письмо, которое он написал Джил. Дронго хотел его разорвать, но потом передумал. Сентиментальность была ему чужда. По его глубокому убеждению, мужчина должен был доказывать свою любовь делами, а не словами.
Его размышления прервал телефонный звонок. Это был Романенко.
— Мы работали всю ночь. Арестованы четырнадцать руководителей «Роснефтегаза» и других нефтяных компаний. Они сейчас дают показания. Система лжебанкротств, сознательного занижения реальной цены приватизируемых объектов, массовая коррупция, хищения, использование уголовников для запугивания конкурентов. Целый букет обвинений. Есть факты. Похоже, в Минтопэнерго полетят еще головы.
— Поздравляю, — сказал Дронго.
— Это вас надо поздравлять. Без вашей помощи…
— Нет. Я всего лишь просчитывал варианты. Всю работу сделала ваша группа. Передайте им мою благодарность. Особое спасибо Гале Сиренко. Без ее помощи я бы не справился.
— Есть новости из больницы? — спросил Романенко.
— Нет. — Дронго напрягся. — Что-нибудь случилось с Эдгаром?
— Он проснулся после наркоза. Чувствует себя нормально. Врачи убеждены, что опасность миновала. Он будет жить. Утром звонила его мать, плакала от радости. Вам позвонить не решилась, чтобы не разбудить.
— Спасибо за сообщение. Сейчас поеду в больницу, — взволнованно проговорил Дронго.
— Это опасно, — возразил Романенко, — мы пока не нашли Кочиевского.
— И не найдете, — сказал Дронго, — он теперь далеко. В Москве его держали только деньги.
— Надеюсь, вы правы, — произнес Романенко.
Закончив разговор, Дронго включил телевизор и в этот момент увидел на экране компьютера запись:
— БРАВО!
Дронго усмехнулся.
— Что дальше?
— Ничего, — ответил Кочиевский, — теперь я умер по-настоящему.
— Не думаю, — ответил Дронго, — для покойника ты слишком энергичен.
— Не думал, что у тебя получится, — передал Кочиевский, — я вроде бы предусмотрел все.
— Значит, не все. Теперь до следующего раза.
— Следующего раза не будет, — заявил Кочиевский, — позвони своему оператору, который хотел меня вычислить. Я уже за пределами России. Звоню из Таллина. Не пытайся меня найти. Я сейчас уезжаю.
— Не могу пожелать тебе счастливого пути.
— А я не могу пожелать тебе спокойной жизни. Жаль, что мы не работали с тобой в паре. Зря я связался с этим кретином Муравьевым. Прощай.
Экран погас. Видимо, Кочиевский действительно покинул страну. Дронго посмотрел на письмо, адресованное Джил, и улыбнулся.
По всем телевизионным каналам передавали сенсационные сообщения о проведенных в Москве арестах. Диктор сообщил, что через несколько минут выступит премьер-министр. Дронго выключил телевизор. Теперь он думал только о Джил.