Но она, склонив голову набок, прямиком направляется к нему и опять хмурится. Чем черт не шутит?
— Это вы заснули на утреннем докладе по теории игр, верно?
— Виноват, — признается он.
— Мы с вами знакомы?
— Да, — говорит он веско. — Почти.
Она наклоняет голову и разглядывает его поверх очков, все еще немного хмурясь, но с выражением заинтересованного удивления.
— Разрешите представиться. Олбан Макгилл. — Он встает и протягивает руку.
Они выпивают по паре коктейлей. Он пытается зазвать ее в ночной клуб или еще куда-нибудь, но она не успела отойти от вчерашнего вечера: вот это допьет — и в постель. Неплохо посидели. Да, она слышала об «Империи!» и об их семейном бизнесе. А он… ну, когда-то занимался математикой — в школе. Он принимает стратегическое решение, о котором надо будет известить Филдинга с утра пораньше, и приглашает ее завтра поужинать. Много позже он узнает, что одновременно с ним она тоже принимает решение, которое для нее связано с еще большими неудобствами, но зато позволяет ей согласиться.
Поужинать решено в плавучем рыбном ресторане около моста Янпу, [36] в верховье реки. Для начала — по коктейлю. Поражающие воображение морские гады, словно пришельцы из других миров, совершенно не вяжутся с мыслями о кухне и здоровом пищеварении, но приготовлены с учетом вкусов посетителей и съедены с большим аппетитом. Теперь можно еще выпить.
Они поговорили о проекте по поиску внеземных цивилизаций, о программе SETI@home, [37] которая позволяет любому компьютеру — включенному и в данный момент не используемому для других целей — искать следы внеземного разума среди случайных радиосигналов, накопленных системой, но превышающих по объему аналитические возможности самой системы. Потом они переходят к обсуждению компьютерных приставок и онлайновых игр. Она интересуется, можно ли использовать игровые компьютеры для решения таких задач, как дальнейший расчет числа «пи» или генерирование простых чисел высоких порядков.
Они сидят в уютной нише красного лака с позолотой, потягивают спиртное (он — бренди, она — виски) и попеременно разглядывают то официантов и посетителей, то огни проплывающих мимо кораблей.
— Вот что тебе надо сделать, — говорит она ему, — создать AI, искусственный интеллект, объединив в сеть все игровые консоли в мире. Используй подключаемость.
— AI@home?
— Звучит отлично.
— Через модем на пятьдесят шесть килобайт? — спрашивает он с пренебрежением.
— Не прямо сейчас, а когда у большинства пользователей будут оптические кабели или беспроводная связь.
— Эти консоли и так выжимают максимум из своих крошечных чипов, чтобы выдать море крови и пулевую стрельбу; они не успевают создавать уровень аппаратных абстракций.
— Сделай так, чтобы люди их не выключали.
— Ага, жди.
— Или продумай, как их использовать даже во время игры. Пусть в течение заданного времени выполняют две задачи параллельно.
— Какие именно?
— Откуда я знаю?
Он задумывается.
— Можно сделать так, чтобы они скачивали последние версии программ из сети или обменивались тем, что у них есть на винчестере и на дисках. Остается сущий пустяк: синхронизация по времени в мировом масштабе.
— Вполне осуществимо, не сомневаюсь.
Ее маленькие, с круглыми стеклами очки то и дело соскальзывают с переносицы, и она поправляет их указательным пальцем правой руки. Он думает о том, что бы она сделала, вздумай он, опередив ее, протянуть руку и поправить на ней очки.
— Кроме того, — продолжает она, — не обязательно охватывать все устройства без исключения.
— И ты считаешь, что нечто подобное можно держать в секрете?
— Еще чего! Тогда этому грош цена! — Ее возмущает сама идея. — Какой же смысл засекречивать такой проект? Наоборот! Ты объяви пользователям, что они участвуют в обалденно интересном эксперименте по созданию искусственного интеллекта. Нужно дать им стимул, побудить к сотрудничеству.
Он закатывает глаза:
— Ну сколько можно?
— Что? — живо откликается она, едва не выпрыгивая из кресла, — ужинать?
— Изобретать этот искусственный интеллект, — смеется он.
— Сколько потребуется.
Она пожимает плечами. Он опять смеется.
За это надо выпить.
— Эй, баклан, ты типа не в ладах с собой.
— Американский акцент тебе не дается.
Она фыркает:
— Сама знаю. Я над собой работаю, но все без толку.
— Значит, пора завязывать.
— Ну уж нет, на полпути не останавливаюсь.
— Может, сделаешь исключение?
— Мм. — Она смотрит вверх. — Нет, не сделаю.
Он качает головой.
— Не сердись, — говорит она. — Просто мы упертые.
— Кто, математики?
— Нет, семейка Грэф. Итак, возвращаемся к проблеме семьи и родственных чувств.
— Почему ты решила, что я не в ладах с собой?
— Внутренний разлад налицо. Ты любишь свою семью и в то же время ненавидишь ее.
— Нет, я их просто ненавижу. Понятно? Какой же тут разлад?
— Очень простой: ты не способен признаться, что любишь их.
Олбан щурится.
— А ты правда математик?
Выпили еще. Едут в отель на такси.
— Как бы то ни было, спать с тобой я, вероятно, не буду.
— Вероятно? Вероятно?! — Он в смятении. — Что значит «вероятно»? Это несправедливо! Не по правилам! Так нельзя говорить!
Еще чуть-чуть — и он обратится за поддержкой к водителю.
— Ну хорошо: определенно. Сегодня определенно не буду.
— Что?! Это почему же? Мне показалось, мы идеально подходим друг другу!