Интеллигентом нельзя притвориться, и поэтому их так не любят, говорил академик Лихачев. У министра в этом плане было все в порядке с родословной. Его дед – известный врач-психолог, спасал людей в лагерях Сибири, куда был послан в конце тридцатых и откуда вернулся в пятидесятые годы. Именем этого человека была названа одна из центральных улиц города. Его отец и мать были известными учеными-химиками, отец был академиком и отличался независимым характером. Двое его дядей были народными писателями республики. А его тесть долгие годы возглавлял один из самых больших вузов страны. Такое количество достойных людей просто не давало ему возможности радикально измениться в худшую сторону.
Они встретились в кабинете министра. Несмотря на свои желания, даже министр был не вправе распоряжаться своим временем. Через час он должен был принимать посла и не мог никуда поехать даже для встречи со своим другом. В кабинете было просторно и светло. Сначала они говорили о разных мелочах, вспоминая друзей и знакомых. Понимая, как мало времени у его собеседника, Дронго перешел к самому важному вопросу.
– Ты знаешь, что скоро начнется фестиваль?
– Конечно, – кивнул министр. – Я получил приглашение на открытие. Хотя боюсь, что меня здесь не будет. У меня намечена на четырнадцатое встреча в Женеве.
– Представляю, сколько ты летаешь, – вспомнил Дронго.
– Можно подумать, что ты летаешь меньше.
– Но у меня бывает право выбора, а ты обязан лететь везде, где тебя ждут или ты нужен. Тебе намного сложнее.
– Будем считать, что ты меня убедил, – усмехнулся министр. – Ты ведь пришел не просто так. И вообще не просто так прилетел. Ты сразу спросил насчет фестиваля. Проблема Мовсани?
– Да.
– Мне уже звонила посол Великобритании. Она считает, что мы обязаны выделить специальную охрану для их гражданина. Между прочим, по дипломатическим каналам нам пришел запрос с просьбой разрешить прилететь сюда сотруднику охраны Мовсани с оружием. Наш министр внутренних дел категорически против. Ему вообще не нравится, что кто-то из иностранцев может прилетать в нашу страну со своим оружием. Проблема сложная. Но я думаю, что мы им разрешим. От одного пистолета ничего страшного не случится.
– Пистолет опасное оружие. Иногда он стреляет, – напомнил Дронго. – Когда есть оружие, оно должно выстрелить. Как ружье в конце пьесы.
– Он сотрудник английской контрразведки, – сказал министр. – Ты представляешь себе уровень его подготовки. И нам будет гораздо спокойнее, если он приедет вместе с Мовсани. Пусть сам и отвечает за его безопасность. Он английский гражданин, и пусть за его охрану отвечает английская спецслужба.
– Они все равно обвинят нас в случившемся, если Мовсани здесь убьют.
– Но тогда у нас будет хотя бы повод для возражений. Тебя что-то беспокоит?
– В отношении Мовсани фетву объявил сам покойный Аятолла Хомейни?
– Нет. В том-то и дело, что нет. В отношении Салмана Рушди за его «дьявольские стихи» фетву объявил сам Хомейни, и теперь уже никто не может ее отменить. Смертная казнь должна состояться, тем более что исполнителю обещана неслыханная награда – миллион долларов. Хотя сейчас, кажется, цена поднялась до пяти миллионов. Насчет Мовсани все иначе. Фетву ему вынес один из двенадцати высших священнослужителей Ирана. А это совсем другой приговор. Но размер вознаграждения может смутить любого. По-моему, два миллиона долларов. За такие деньги всегда можно найти исполнителя.
– Фанатизм в сочетании с денежным вознаграждением – всегда хороший повод для убийцы, – согласился Дронго.
– Поэтому нужно быть осторожнее. Мы обратились с запросом в наше Министерство национальной безопасности. И они обещали нам помочь. Выделяют своих сотрудников на время фестиваля. Это все, что мы можем сделать.
– А если отменить визит Мовсани?
– Нельзя. Уже невозможно. Во всех европейских газетах есть сообщение об участии Мовсани в нашем фестивале. Если сейчас он не приедет, это вызовет ненужную реакцию в большинстве европейских стран. Ты же знаешь, как они относятся к Ирану. И вообще иранская ядерная проблема сейчас одна из наиболее сложных тем в мировой политике. А нам нужно сохранять спокойствие, учитывая наше положение.
– Понимаю. Иран с юга, Россия с севера, нерешенная проблема в Карабахе с Арменией, воевавшая Грузия и курдские террористы в Турции, не говоря уже о вечно взрывоопасном Дагестане. Окружение у нас, конечно, почти идеальное.
– Мы обязаны сохранить стабильность нашего государства. И проводить такую политику, которая будет на пользу нашей стране и нашему народу. А не во вред. Очень много будет зависеть и от твоего личного участия. Во всяком случае, у нас появляется большая гарантия безопасности, если ты останешься здесь во время фестиваля.
– Как ты сказал в начале нашего разговора? Будем считать, что ты меня убедил. Я все понял.
Уже вечером, анализируя свой разговор, Дронго подумал, что поступил правильно, решив прилететь сюда на фестиваль. Поздно вечером раздался телефонный звонок. Привычно включился автоответчик. Дронго прислушался.
– Добрый вечер, мистер Дронго. Я знаю, что тебе нравится, когда к тебе так обращаются. Но будет лучше, если мы будем, как и прежде, называть друг друга по именам.
– Согласен, – сразу сказал Дронго, поднимая трубку. – Ты, конечно, позвонил случайно и даже не предполагал, что я приехал. Просто решил вспомнить старого университетского товарища.
– Я позвонил с определенной целью и прекрасно знаю, что ты прилетел, – сообщил позвонивший, – и не нужно делать вид, что ты ничего не понимаешь.
– Ты генерал, и тебе положено все знать и понимать. Только меня удивляет такое внимание к моей персоне. Слишком повышенное внимание, я бы сказал.
– Напрасно. Ты сам выбрал себе такую профессию. Стал самым известным в мире экспертом-аналитиком, и теперь твое появление в любой стране вызывает к тебе очень пристальный интерес.
– И у нас тоже?
– Тем более у нас. Кто тебя знает, зачем ты приехал и на кого ты сейчас работаешь. У тебя масса знакомых в российских спецслужбах.
– И не только в российских. Если ты помнишь, то я почетный офицер сразу нескольких спецназов. В том числе и двух наших.
– Поэтому я тебе и позвонил. Нам нужно с тобой переговорить. Где мы можем встретиться?
– Можешь сам предложить место встречи. Только не в вашем заведении. На меня плохо действуют эти здания. Иначе, увидев меня, все решат, что теперь я работаю и на местную службу безопасности.
– Я тебя сюда и не приглашу, чтобы не портить твое реноме. Сам приеду к тебе через полчаса. Не возражаешь?
– Буду рад. Адрес ты, конечно, помнишь. Тебе это положено по службе.