Теперь Ева поняла. Даннер просто не мог признаться, что Бонни умерла по его вине. Ужасное несчастье оставило после себя гнетущее бремя вины, омрачившее всю его жизнь и окончательно разрушившее остатки здравомыслия.
— Послушайте, я скажу вам, чего она хочет.
Он покачал головой.
— Нет, теперь я знаю. Девочке нужна мать, а я забрал ее у тебя.
Похоже, Даннер твердо уверился в своей правоте. А Ева была так потрясена, что не знала, сможет ли даже предпринять попытку переубедить его. Вероятно, надо оставить все, как есть. По крайней мере до тех пор, пока она найдет нужные слова.
Или придумает способ убить Даннера? Это ведь он убил ее Бонни. Случайно или нет, но он отобрал у нее дочь, составлявшую весь смысл ее жизни. Сможет ли она простить его? Ева не знала.
Ладно, о возможности или невозможности прощения она подумает позже, когда чувства уравновесятся рассудком. Пока же все ее мысли занимала Бонни. Ею вновь овладело возбуждение.
Он вел ее к Бонни.
— Вон она, на скале! — Джо остановился и, всматриваясь в даль, приставил ладонь к глазам. — А рядом, должно быть, Даннер. — Да, это Тед, — подтвердил отец Барнабас. — Но как нам добраться до них?
Хороший вопрос. Скала, на которой стояли сейчас Даннер и Ева, возвышалась над долиной на несколько сотен футов, и они, похоже, еще продолжали подъем.
Не время стоять здесь и удивляться, им овладело нетерпение.
— Пойдем на юг, будем подниматься по той же тропе.
С надеждой, что успеем вовремя.
— Есть другая тропинка. В пяти минутах отсюда. По ней будет быстрее.
Джо обернулся на знакомый голос — к ним направлялся Джон Галло.
— Насколько быстрее?
— Может быть, на несколько минут, но сейчас каждая секунда дорога. — Галло повернулся. — Я пойду по той тропинке. Если хотите, идемте со мной.
Если Джо и колебался, то не больше пары секунд. Галло был опытным следопытом, а то, что они не питали друг к другу симпатии, значения не имело. А сейчас именно фактор времени выходил на первый план. Приняв решение, Джо последовал за Галло. Бен и отец Барнабас замыкали маленькую группу.
Галло оглянулся только после того, как быстрым шагом миновал часть пути.
— Вам бы лучше остаться, святой отец. Не ваше дело лазать по скалам. И, кстати, что это за мальчишка?
— Его зовут Бен, он друг вашего дяди.
— А вы Джон Галло? — Бен пристально смотрел на него. — Тед рассказывал мне про вас.
— Что? — нахмурился Галло.
— Бен пришел, чтобы защитить Даннера, — пояснил Джо. — Мне он не доверяет.
— Он и не обязан нам доверять, — процедил Галло. — Вот только не уверен, что Бену выпадет шанс что-то сделать. Меня больше беспокоит Ева. — Он прибавил шагу.
— Где тропинка? — спросил, догоняя его, Джо. — Время…
— Вот она. — Галло указал на круто уходящую вверх тропу. — И про время я помню. Когда ты их видел, Квинн?
— Перед тем как они начали подъем.
— Получается, я чуть раньше. И он держал ее за горло.
Джо негромко выругался.
— Отправь вниз священника и мальчишку, — продолжал Галло. — Пользы никакой, будут только мешать.
— Может, и не будут, — возразил Джо и, задрав голову, посмотрел на вершину, где исчезли Даннер и Ева. — Я думал, ты им только обрадуешься. Они же на стороне Даннера.
— Я пообещал себе, что моей первой заботой будет Ева. И я свое обещание сдержу. Так что они мне точно не помощники.
«Настроен, похоже, серьезно, — подумал Джо. — Хорошо. По крайней мере можно не беспокоиться, что Галло в последнюю минуту переметнется на другую сторону. Первый лучик света в этом кошмарном сценарии».
— Верни назад хотя бы парня. У меня от него… — Галло поежился. — Нечего ему здесь делать.
Джо хотел сказать, что у Бена отдельное приглашение и что он, может быть, имеет больше оснований находиться здесь, чем любой из них, но это потребовало бы объяснений, вдаваться в которые ему не хотелось.
— Слишком поздно. Как есть, так и будет.
«Я иду, Бонни. Я скоро буду с собой. Ты слышишь меня? Ты чувствуешь, что я близко?» Ответа не было. Если Даннер и впрямь ведет ее к месту последнего упокоения Бонни, почему она не ощущает близости дочери? Впрочем, Бонни никогда не была предсказуемой.
Чем выше они поднимались, тем реже становилась растительность. Наконец исчезли и последние сосны. Их сменили громадные валуны и стены каньона, напоминавшие гигантский лабиринт.
— Мы уже почти наверху. Здесь только камень вокруг. Где же Бонни? Или вы обманули меня? Может быть, пересказали одну из своих галлюцинаций?
— Успокойся, — грубовато ответил он. — Я не лгу. Ты уже говорила это. Говорила, что никакого демона не было. Но демон был, и он убил девочку.
Даннер снова называл Бонни «девочкой». Не потому ли, что теперь, приближаясь к ней, ему становилось все труднее признавать ее личностью, человеком с именем. Ева уже понимала его нежелание ассоциировать «девочку» с Бонни. Отказываясь принимать вину за смерть Бонни, Даннер, разумеется, не желал признавать, что его преследует ее дух. Девочка должна была остаться безымянной.
— Я не… — Она замерла, не договорив. Сердце подскочило к горлу, а взгляд застыл на громадной темной щели слева от тропинки.
Бонни? — Ты нашла меня, мамочка. Я все время твердила тебе, что это неважно, но ты не верила.
— Важно для меня.
— Поэтому ты меня и нашла.
— Где ты? Я тебя не вижу.
— Увидишь. Но не сейчас. Он так страдает, что я не могу приблизиться к тебе.
— Будь он проклят!
— Нет. Не сердись. Разве ты не видишь? Теперь я знаю все. Два уровня сошлись, и я помню, что случилось. Не надо злиться.
— Не понимаю. Он отнял тебя у меня. Вот я и злюсь. И не позволю…
— Она здесь, да? — Даннер впился взглядом в глаза Евы. Кровь отхлынула от его лица, и оно стало серовато-белым, как тесто. — Но я ее не вижу. Ева больше не ощущала присутствия Бонни, и нахлынувшее вдруг одиночество высекло искру гнева.
— Ты ее спрятал. — Она снова посмотрела на зияющую черную расщелину. — Ах ты ублюдок! Ты спрятал ее в ту грязную дыру? Что ты сделал? Завалил ее камнями? — Она шагнула к стене. Щель была темная и узкая. Путь вперед преграждал большой камень, отбрасывавший мрачную тень.
— Отойди. — Даннер отстранил Еву, прошел вперед и, откатив камень в сторону, подтолкнул ее в открывшуюся темноту. — Если она здесь, то потому, что хочет быть здесь. Видишь ее? Я был прав. Я сделал это.
После темноты яркий свет заставил Еву зажмуриться.