Имя его они узнали почти случайно. Праф летал повсюду, записывая все происходящие изменения, и случайно присел на обнажившуюся поверхность где-то наверху, поблизости от того места, на котором рапторы разбили базовый лагерь. Переводчик передавал сведения через напоминавший огромное семечко сигнальный корабль, который подавал световые сигналы находящемуся в нескольких десятках километров Йолеусу и через некоторое время принимал ответы. Так, получив информацию и пошарив в своей библиотеке, Йолеус определил, что умирающее дерево называется Сансемин.
Сансемин всегда считался аутсайдером, ренегатом, существом почти вне закона. Он ушел из приличного общества еще тысячи лет назад и предпочел болтаться в далеких и плохо приспособленных к жизни слоях воздушной сферы, возможно, в одиночку, а возможно, в небольшой компании других бегемотовых деревьев, избравших такой же ложный путь бытия. Первые несколько веков добровольной ссылки их еще кто-то видел, но потом перестали доходить даже слухи о них.
Теперь Сансемина открыли заново, но он уже находился в состоянии войны с самим собой и почти в агонии.
Гиганта тучами окружали фалфикоры, жадно отрывающие его листву и наружную кору. Смерины и фуелериды, самые крупные существа воздушной сферы, проводили время между пожиранием плоти дерева и набегами на колонии фалфикоров, которые совсем потеряли чувство самосохранения от изобилия пищи. То тут, то там в воздухе появлялись два огрина – редкая форма бегемотового дерева размером всего в сотню метров и самый крупный в мире хищник. Они тяжело кружились, отрывали от дерева огромные куски и всасывали целые гроздья беспечных фалфикоров, а иногда и зазевавшихся смерин и фуелеридов.
Оторвавшиеся куски бегемотового дерева падали в синие небеса, словно темные паруса разбитого циклоном клипера. Из поверженных наружных баллонов вырывались газы, создавая рваные облака. Разодранные тела фалфикоров, смерин и фуелеридов заворачивались в воздухе в кровавые спирали.
Разведчики-рапторы, атаковщики туч, защитники коры и другие существа, бывшие частью Сансемина, разбежались и разлетелись кто куда и пропали, вместо того чтобы давать отпор агрессорам. Трупы их иногда попадались, но уже никто их не обирал. Наиболее выразительной иллюстрацией к этой ситуации служила пара скелетов атаковщиков, найденных с челюстями, замкнутыми друг у друга на шее.
Оген Цлеп стоял на более или менее уединенном участке дерева и глядел на искореженный пейзаж, где кору так и рвали на части сотни фалфикоров. Рядом с ним возвышалась семиметровая громада сигнальной лодки. Она была прикреплена к коре десятками маленьких якорей, сделанных из когтей фалфикоров и существ, мало чем отличавшихся от 974 Прафа.
Разведчики Йолеуса расположились вокруг лодки и Огена, создав таким образом живую круговую оборону. Над ними кругами летало не менее пятидесяти-шестидесяти любопытствующих хищников. Рапторы отразили уже не одну атаку, не потеряв при этом ни одного бойца. Даже один из огринов, заинтригованный суматохой вокруг лодки, направился было туда, но был встречен хорошо организованной контратакой и счел за лучшее отойти, дабы снова начать вгрызаться в беспомощное тело Сансемина.
В двухстах метрах за лодкой, совсем рядом с хребтом лонжерона, устроилась смерина, с наслаждением пожиравшая отчаянно визжащие неизвестные маленькие существа; она вытаскивала их из зияющей раны в коже дерева, и Оген видел, как края раны расходятся все шире и шире.
Но вдруг хищник распростер свои двадцатиметровые крылья и, вытянув длинную голову, улетел в неизвестном направлении.
Лишенный крепежа, из раны вылетел газовый баллон и медленно начал подниматься. Смерина проводила его долгим взглядом, но не тронула. Зато на него тут же набросилась стая фалфикоров, стала драть и дырявить его, так что скоро раздался хлопок выходящего газа, и визжащие фалфикоры скрылись в его туманности.
Тут на ноги Огену шлепнулся комок грязи.
– О, Праф! – подскочил он и действительно увидел рядом Прафа, отправившегося с парой разведчиков обследовать внутренности дерева. – Нашел что-нибудь?
– Кое-что, – вздохнул Праф и посмотрел в сторону останков газового баллона. – Пошли и увидишь.
– Внутрь? – нервно уточнил Оген.
– Ну да.
– А это безопасно? Там внутри ничего?..
– Хм. Я думаю, хм, – посмотрел на него переводчик. – Центральный газовый пузырь. Водородное ядро. Но там, мне кажется, существует некая возможность… Возможность… Хм…
– Возможность взрыва?
– Хм… Да. Но это будет просто катастрофа.
– Катастрофа? – сглотнул Оген.
– Да. Все бегемотовое дерево-дирижабль Сансемин будет уничтожено.
– Да. И что… хм… А мы?
– Тоже.
– Как… тоже?
– Мы тоже будем уничтожены.
– Да. Ну ладно.
– И чем дольше мы будем медлить, тем быстрее это случится. Так что медлить неразумно. Разумно пойти и посмотреть, – Праф отряхнул крылья. – Это самое разумное.
– Праф, но почему мы обязаны идти туда? – взмолился Оген.
– Да потому что это наш долг перед Йолеусом, – удивился Праф и выпустил коготки.
– А если я откажусь?
– Что ты имеешь в виду?
– Что я не пойду внутрь и не стану смотреть на то, что вы там нашли.
– Тогда наше расследование просто потребует больше времени.
– Еще больше!?
– Разумеется.
– А что вы нашли?
– Я не знаю.
– Тогда…
– Могу только сказать, что это существо.
– Существо!?
– Вернее, много существ. Все мертвые, кроме одного. Неизвестный науке тип.
– А какой вид неизвестного типа?
– Это-то и неизвестно.
– Но на что он похож?
– Немного смахивает на тебя.
Существо выглядело, как чужая детская кукла, которую швырнули об стенку, а она за что-то зацепилась, да так и осталась висеть. Оно было длинным и с хвостом в половину длины тела. Голова оказалась широколобой, покрытой шерстью и, как показалось Огену, в каких-то полосках, хотя в окружающей беспросветной темноте трудно было разглядеть хоть что-либо, пользуясь только своим прибором внутреннего видения. Глаза существа, большие и прямо поставленные, были прикрыты, а руки на широких плечах напоминали по размерам руки взрослого человека, хотя с гораздо более широкими и тяжелыми ладонями, скорее, напоминающими лапы, а не руки. Сказать, что найденное напоминало Огена Цлепа, могло, конечно, только бегемотовое дерево или его насельник.
В пещере находилось еще около двадцати таких же существ, но все они были явно мертвы и гнили.
Под руками существа находились еще нечто, поначалу показавшееся Огену огромным наростом покрытой шерстью кожи, но, приглядевшись повнимательней, он понял, что это тоже была конечность. Темная полулапа восьмиугольной формы оканчивалась тупыми наростами вроде когтей. Снизу из широких бедер росли две мощные ноги, а на месте гениталий курчавился густой мех. Хвост оказался тоже полосатым. Кабель, очень похожий на тот, что Оген видел внутри Иолеуса, шедший из головы раптора-разведчика, вел из головы существа в стену. Запах здесь стоял еще хуже, чем у Иолеуса, и самочувствие Огена было ужасным. Внутренности бегемотового дерева оказались испещрены трещинами, провалами, ямами и туннелями, позволявшими внутренним обитателям быстрее исполнять свои обязанности. Теперь весь рельеф настолько расползся, что по этим каналам разом могли проходить несколько рапторов.