Евгения Соломоновна все же дернулась пару раз и через некоторое время обмякла в крепких объятиях Орловского.
Вдвоем с напарником Виктор перенес бездыханное тело на кровать, и пока Архар, рассыпав половину баночки с люминалом на прикроватном столике, убрал оставшиеся таблетки в карман, поднял упавший стул и маленькую голубую босоножку, служившую покойной вместо тапочек.
— Все. Уходим, — Архар вышел на санаторный балкон и, перемахнув через перила, (благо номер Гладун-Хаютиной находился на первом этаже) скрылся в кустах акации. Орловский нагнал его уже у неприметной калитки в углу санаторного парка.
Старенький «Родстер», который они оставили на поляне в километре от санатория, завелся только с третьего раза. За всю дорогу до места пересадки и без того немногословный Архар не проронил ни слова. Только когда они столкнули «Родстер» в овраг и подошли к «Эмке», напарник Виктора не терпящим возражения тоном произнес. — Ты за рулем.
— Опять? — Виктор подошел к багажнику и извлек оттуда сумку с гражданской одежкой, а заодно и свой ТТ.
— Есть возражения? — Архар, стащив сапоги, наклонился и принялся зашнуровывать новенькие кеды.
— Нет. — Орловский выстелил ему в затылок.
Вскоре в овраге запылал старый «Родстер», превратившийся для Архара в одну большую погребальную урну.
На седьмом километре Дмитровского шоссе его встречал сам Ян Лутц.
Вот уж кого хотелось видеть меньше всего!
— Как дела?
— Объект ликвидирован.
— Первый?
— Первый тоже.
— Ну и хорошо. — Каким-то странным голосом сказал Лутц.
Орловский обернулся. На него смотрело черное дуло нагана. Виктор даже удивиться не успел. Просто словно находясь в какой-то прострации, уставился на медленно поворачивающийся «нагановский» барабан.
Московская обл. База ДСО «Волна» 20.11.1938 г
— Обидно, — Томсон кинул в стакан еще один кусок сахара и начал тыкать чайной ложкой как копьем и без того тающий в кипятке белый кубик. — Ведь мы так близко подобрались к Кобе! Теперь все придется начинать заново!
— Издержки нашего ремесла, — Лутц отхлебнул из своего стакана и потянулся за очередным, уже четвертым за этот вечер, пирожком. И куда только умещалось в этом более чем худом невысоком человеке все то, что он день и ночь поглощал. А поесть он любил. Повар ДСО «Волна» Гриша Бобрин давно имел на Яна за это зуб. Только разве против начальства попрешь?
— Хорошо еще, что прошло все без сучка и задоринки. Если Архара и Орловского, царствие им небесное, кто из персонала санатория и запомнил, то по обугленным телам их вряд ли кто опознает.
— Надо было в Истринском обоих притопить.
— А если бы увидел кто? А так, авария и все.
На какое-то время в кабинете начфина воцарилась тишина, нарушаемая только позвякиванием и причмокиванием.
— Что теперь? — Лутц расправился, наконец, с пятым и последним пирожком и уставился на шефа.
— Теперь ляжем на дно. На год, может быть на два. Там, — Девид ткнул указательным пальцем в потолок, — принято решение законсервировать нашу ячейку впредь до того, как ситуация в России станет более-менее определенной.
— Ясно, — поморщился Ян. Ему вовсе не улыбалось проводить вечера за игрой в покер или в затяжных пьянках.
Вообще-то раньше Ян ТАК не пил. То есть, по местным меркам, практически не пил совсем. А теперь…
«С кем поведешься, с тем и наберешься». - всплыло откуда-то.
«… от того и наберешься». — Тут же мысленно поправил себя Лутц. Этот русский все еще с трудом давался ему.
— Сам понимаешь, пока новый хозяин кабинета на Лубянке почистит свое ведомство, пока эта волна прокатится по всем смежным и не очень конторам, а за ними и по всей стране, пока наша богема перестанет писать кипятком по этому поводу, как раз пройдет полтора два года.
— Зря они ТАМ так думают, — Лутц достал из коробка спичку и принялся ковырять ей у себя в зубах. — Советские люди ко всему привычные. Наоборот, надо копать железо, пока горячо.
— Ковать! Ты бы, Ян, был бы поосторожней с этими пословицами. А вообще ты прав. Я тоже думаю, что в этой мутной водичке как раз и нужно ловить рыбку, но им там, — Томсон опять ткнул пальцем в потолок, — им там виднее.
Калининская область. Калязинский р-н. г. Калязин. Ул. Ленина д. 7 10.05.1958 г
Наверное, я в раю. Так тепло, птички щебечут, небо голубое. В ноябре такого быть не может. Нет, наверное, все-таки не в раю. Там амброзией да патокой всяко угощают, а здесь так жрать охота, что собственный язык проглотить готов.
Виктор перевернулся со спины на живот и тыльной стороной ладони вытер со лба пот. Краем глаза он заметил жука, преодолевшего соломинку на своем пути и набравшего крейсерскую скорость. Жук явно торопился заховать в безопасном месте плотно скатанный шарик чего-то для него вкусного.
— Тоже, как и мы, из рейда возвращается, — сказал кто-то сзади.
Орловский приподнялся.
Ба! Андрюха Мишин, сын Тимофеича! Пропащая душа! Значит он, Виктор, опять в своем кошмаре с разрушенным и оккупированным Советским Союзом! Только вот Андрей теперь жив и здоров.
— Ты меня больше так не пугай, — сказал Андрей, наблюдая как Орловский глотает большими кусками оторванный от краюхи хлеб. — Голодных обмороков нам с тобой не нужно. Эх, новички! Учишь вас, учишь. Зачем было все заработанные баксы на снарягу пускать? Хавчика надо было тоже прикупить побольше. Хорошо поесть — для нашего брата-хантера не последнее дело.
Пусть себе ругается.
Виктор вонзил зубы в очередной кусок и едва не захлебнулся слюной.
Главное у него теперь есть такой же автомат, как и у Глума — «Хеклер-Калашников». Правда старенький, а так же все, что положено настоящему хантеру. Ну, или почти все. На полноценный костюм химзащиты денег, вырученных за коллекцию подарков Сталину, не хватило, но и дозиметр и нормальный, хоть и сильно пользованный американский противогаз и аптечку хантера Орловский на барахолке в Кашине купил. Еще и на цинк патронов осталось.
— С меня за хлеб причитается, — с набитым ртом промямлил Виктор, — запиши.
— Да брось ты. Вот другие харчи, которые я из своего стратегического запаса тебе выделю, запишу, будь спок, а это так — подарок фирмы.
— Фирмы Мишин и К?
— Мишин и Орловский, — рассмеялся Андрей. — Ну ладно, доедай, а я пока за дровишками схожу. Чайком побалуемся и за дело.
Через полчаса они с Андреем уже сидели и разглядывали карту Москвы и Московской области, прижатую по краям к песку крупными кругляшами речной гальки. Вообще пляж, расположенный на косе, глубоко вспоровшей речное нутро, был идеальным местом для планирования будущих рейдов. Видно далеко, легкий ветерок разносит по берегу лишь обрывки фраз, но и те тут же тонут в звуке речного прибоя. Подслушать здесь, в отличие от стен базы, практически не возможно.