Постоял минуту-другую. Дернул за ручку. Не открывается. Достал ключи.
В пыльной тишине сумеречного подъезда с нарастающей частотой загромыхал метроном пульса. Распугав все шорохи, он испугал и его самого. Наконец, решившись, Волохов повернул первый ключ в давно не пользованной замочной скважине. Прислушался. Вставил второй ключ.
Эта всегда бесившая его процедура «вскрытия» квартиры сейчас и вовсе превратилась в пытку. Пять замков! Хотя, что он там рассчитывал увидеть? Тещу и жену, готовящих ужин? Или самое страшное? Ни того, ни другого. И все-таки сердце сжалось, когда он увидел такие родные и, одновременно, такие незнакомые очертания заброшенной квартиры. Он вошел в их с Катенькой комнату. Под подошвами захрустела стеклянная крошка. Гуляющий по комнатам ветерок шевелил бахрому занавески, закинутой ударной волной за трубу отопления. Волохов провел пальцем по уцелевшему гардеробному зеркалу. Протер его рукой в перчатке. С исцарапанной зеркальной поверхности на него в упор смотрело вооруженное до зубов, поблескивающее окулярами противогаза, будто сошедшее с экрана чудовище.
Нарисовав на зеркале второй створки гардероба рожицу, Волохов побрел по длинному коридору на кухню. Открывшаяся перед ним картина: выдвинутые ящики, вышвырнутая в спешке из шкафов домашняя утварь, вернула его к действительности.
Что же он стоит тут? Почему вообще пошел сюда, а не на «Авиамоторную»? Волохов, выскочив из квартиры, загрохотал каблуками по лестнице. Между первым и вторым этажами притормозил. Прислушался. На улице вроде было тихо. Но вот где-то за лифтом, в бойлерной мерно гудел двигатель.
Или показалось? Майор затаил дыхание. Да нет, гудит. Вот и приглушенные толщей бетона голоса.
Он осторожно вошел в спрятавшуюся за лифтом дверь бойлерной. Слов еще было не разобрать, но уже стало понятно – голоса детские. Волохов подошел к запертой на навесной замок двери, расположенной в дальнем углу подвала. Взял в руки разводной ключ, валявшийся на мешковине за бойлером. Постучал.
– Кто там? – откуда-то издалека спросил ЕЕ голос.
– Сто грамм, – ответил он как обычно.
Он стремительно катился под горку, ловко уворачиваясь от веток и объезжая рытвины. Ветер шумел в ушах, трепал за волосы и вышибал слезы. Егор вытер их рукавом. Впереди замаячил просвет. Выскочив на опушку, он едва успел вывернуть руль влево и подобно профессионалу MBX [37] помчался по краю глубокой канавы. Егор теперь внимательно смотрел перед собой, и поэтому вынырнувший из-за угла блокпост стал для него полной неожиданностью.
– Тпру-у-у. Приехали, – в руль вцепилась рука в перчатке. В лицо изучающе уставились два автоматных дула.
– Вась, гляди, еще одного поймали.
– Почему поймали? Я никуда и не бежал.
– А зря. Потому как, если бы бежал, может, и убежал бы. А может, и нет, – один из солдат выразительно покачал стволом.
– Ва-а-ась, а Вась, – тот, что стоял ближе к Егору, пытался обратить на себя внимание третьего, по-видимому, старшего. Но у того было занятие поинтересней. С той стороны шлагбаума стояла телега, набитая всяческим полезным имуществом. Возле нее крутился мужичок, то и дело дергающий Васю за рукав. А на самой телеге, на каких-то коробках, сидели две женщины.
– Целых два килограмма, – бубнил мужичок, – плюс две банки и одну энту, – он кивнул в сторону женщин.
– Не-е, не пойдет. Все банки, что есть, и сто кило. А этих шалав нам и задаром не надо. Кто знает, может, они у тебя заразные?
– Какие заразные? Ты что? Да вон дозиметром проверь!
– Да я сказал заразные, а не грязные! Дурья твоя башка.
– Отставить! – Из-за угла, поправляя ремень, вышел толстяк в офицерской форме. – Что, опять мародерничаете?
– Да мы это, товарищ капитан… Конфискуем.
Все трое солдат едва ли не вытянулись по струнке.
– Ага, – Егор оживился, – регулярная армия. Ну что же, по крайней мере не бандиты. Может, и обойдется.
– Все должно быть по закону, – рявкнул капитан. – Этих, – он показал на женщин, – в баню. Этого, – указательный палец переместился в сторону мужичка, – пока в сарай. А этого, – ткнул он в сторону Егора, – ко мне.
Тот, которого звали Васей, поняв, что сегодняшний жирный кусок проплывает мимо рта, с погрустневшей физиономией взял лошадь под уздцы и повел ее в сторону сарая, одновременно подталкивая стволом в спину сразу скисшего мужичка.
Автомат Егора уже давно перекочевал в руки солдат. Теперь же у него отобрали рюкзак и подсумки и, тоже грубо ткнув автоматом в поясницу, повели в здание бывшей бензоколонки, служившее военным одновременно казармой, складом и каталажкой.
– Ну, Егор Петрович Столяров, – капитан отложил его паспорт, пододвинул к себе пепельницу и закурил, – что будем делать?
– А что?
– Ну, чего вы все, москвичи, такие? Вопросом на вопрос. Что, что. Незаконное ношение оружия – раз; попытка проникновения в запретную зону – два, – он встал и пару раз прошелся по комнате, запуская дымные кольца под потолок. – Две «вышки» по законам военного времени ты уже имеешь, вот что.
Егор молчал, уставившись на носок своего правого ботинка.
– Значит, так, – капитан подошел к столу и, взяв паспорт, сунул его Егору, – сейчас выйдешь в коридор и налево. Там в торце черный ход. У тебя пять минут, и чтобы я больше тебя тут не видел.
Долго уговаривать «не такого москвича» не пришлось. Егор схватил содранную с него в процессе обыска куртку и, выскочив в коридор, замер у двери. Он чувствовал какой-то подвох. Что-то было не так. Слишком легко его отпустили.
– Ну что? Баб помыли? – донесся из-за двери голос орущего в форточку майора.
– Заканчиваем, – услышал Егор со стороны бани, когда выходил совсем не в ту дверь, о которой ему говорил капитан.
– Я вам закончу. Не хрена мои трофеи портить. Живо сюда. И это… Васек. Не забудь «кильку закрыть».
Но Васек с товарищами, видимо, не торопились. Потому что Егор, убегая обратно к лесу, еще долго слышал вопли капитана и не видел спешащих к нему «банщиков».
Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную.
К Галатам, глава 6
– Та-та-та-та, – заговорил пулемет, и первые трое вылезших на поверхность сладковцев упали замертво.