- Да, закончим.
Он стал что-то напевать сквозь зубы - кажется, мелодию из "Великолепной семерки". Цитируя заезженную фразу из фильма, не нравилось мне все это.
Когда я нашла место для парковки, у нас с Бернардо уже созрел план. Я - некромант из другого города и хочу профессионально поговорить с единственным другим некромантом, о котором вообще слышала. Легенда была так близка к правде, что звучала хило и, даже будучи правдой, не очень внушала доверия. Но у нас времени было в обрез, и вообще я не очень умею вилять - как и Бернардо. Мы оба больше действовали в стиле школы "вышибай ногой дверь и стреляй с порога", чем "состряпай хорошую легенду и вотрись в доверие".
Бернардо протянул мне руку, когда мы собрались переходить улицу. Я ответила ему мрачным взглядом.
Он поманил меня пальцами.
- Давай, Анита, играй честно.
Правая рука была протянута ко мне. Я посмотрела на нее минутку, но все-таки приняла. Пальцы его скользнули по моей руке чуть медленнее, чуть увереннее, чем было необходимо, но пережить можно. Еще нам повезло, что я правша, а Бернардо - левша. Можно было держаться за руки, не мешая друг другу хвататься за пистолет. Обычно, когда я с кем-то воркую, вооружена только я, так что приходится волноваться только о своей руке.
Я встречалась с мужчинами, которые не умели ходить, взявшись за руки, у них это получалось неуклюже и не в ритм. Бернардо не из их числа. Он замедлил шаг, чтобы я могла приноровиться к его длинным ногам, и я даже оказалась на шаг впереди, таща его за руку. У меня много высоких друзей, и никто еще не жаловался, что я не могу за ним угнаться.
Черная дверь в бар так сливалась со стеной, что ее можно было и не заметить. Бернардо открыл передо мной дверь, и я ему это позволила. Спорить, кто кому будет открывать дверь, значило бы разрушить нашу легенду. Хотя, будь он действительно моим бойфрендом, может, между нами и возникла стычка... да ладно.
В ту секунду - да нет, в тот миг, - когда я вошла в бар, я уже знала, что нам не слиться с толпой. Сразу слишком многое оказалось не так. Мы были одеты не то чтобы слишком хорошо, а просто неправильно. Если бы Бернардо выбросил свою черную официальную рубашку и нацепил бы только белую футболку и если бы у нее не был такой новый вид, то он еще мог бы сойти за своего. И бросалось в глаза, что единственный в баре пиджак от костюма - на мне. И даже тенниска и джинсы казались чересчур официальными по сравнению с нарядами некоторых женщин. Как их назвать - короткие шорты?
Оказавшаяся рядом девочка - именно девочка, если ей было хотя бы восемнадцать, я готова сожрать любое дерьмо - глянула на меня враждебно. У нее длинные каштановые волосы свисали ниже плеч. Волосы были мытые и сияли даже в тусклом свете. Косметики немного, но наложена она была опытной рукой. Ей бы думать, кого взять с собой на школьный бал. Так вот, одета она была в черный кожаный лифчик с металлическими шипами и шортики ему под стать, которые, казалось, были нарисованы на узких бедрах. Завершали наряд туфли на огромных платформах. Они были уродством в семидесятых и восьмидесятых годах, остались уродством и двадцать лет спустя, хотя и снова вошли в моду.
А висла она на мужике, который был старше ее лет на тридцать минимум. При первом взгляде он казался жирным, но на самом деле он был как игрок линии нападения, под жиром - мышцы. Глаза скрывались за небольшими темными очками, хотя в баре и так были постоянные сумерки. Мужик сидел за ближайшим к двери столом, положив на столешницу массивные лапы. Он был лениво спокоен, но все равно чувствовалось, какой он здоровый, просто с подавляющими габаритами. А девочка была худенькая и пониже меня. Хотелось думать, что она его дочь, но сомнительно что-то было.
Он встал, и волна энергии, клубясь, пошла от него, образуя почти видимые завитки силы. Вдруг стало трудно дышать, и вовсе не от сигаретного дыма, нависшего, как низкий туман. Я готова была к встрече с некромантом, но вервольфа я не ожидала увидеть. На сто процентов я не была уверена, какой именно он зверь, но чутье подсказывало, что лос лобос должны были оказаться волками.
Я оглядела переполненный зал и ощутила, как от них невидимыми всплесками поднимается сила. Бернардо положил мне руку на плечо и - медленно - повлек к бару. Почти всю силу воли мне пришлось напрячь, чтобы не потянуться за пистолетом. Никто еще не применял к нам насилие. Наверное, здесь всегда устраивают такое шоу для нежелательных туристов. Почти любой поймет, что надо уходить. И мне эта идея тоже казалась очень заманчивой. К сожалению, у нас тут было дело, и даже открытая демонстрация угрозы нас остановить не могла. А жаль. Ведь им явно не понравится, что мы не ушли. А что, если это дневное представление не было повседневным обычным зрелищем? И может, они хотели погнать нас прочь потому, что тут сегодня творится что-то незаконное? Час от часу не легче.
Длинная деревянная стойка освободилась при нашем приближении. И хорошо - не люблю окружения с флангов. Барменом оказалась женщина, можете себе представить? - карли... то есть низкорослая особа. Я не заглядывала через стойку, но она должна была стоять н-а какой-то подставке. Густые темные волосы, кое-где тронутые сединой. Лицо - типичный грубый квадрат, изборожденный морщинами не от возраста - от изможденности. Глаза такие сурово-ледяные, каких я в жизни не видела. Бровь рассечена широким белым рубцом. Не хватало только вывески над головой: "Прожила тяжелую жизнь".
- Чего вам? - спросила она, и тон был под стать внешности.
Я ожидала, что ответит Бернардо, но он был сосредоточен на зале и растущей враждебности.
- Мы ищем Ники Бако, - ответила я.
Глаза ее даже не шелохнулись.
- Никогда о таком не слыхала.
Я покачала головой. Она ответила машинально, даже не успев подумать. Если бы я спросила про кого-нибудь в зале, ответ был бы тот же. Я понизила голос, хотя знала, что большинство присутствующих уловят даже еле слышный шепот.
- Я некромант и слыхала, что Бако тоже. Поднимателей зомби я видала, но настоящего некроманта - никогда.
Она покачала головой.
- Понятия не имею, о чем вы говорите.
Она стала протирать поверхность стойки грязной тряпкой и даже не глядела на меня, будто я вообще не представляю интереса.
Они еще малость погодят, потом потеряют терпение и попробуют нас выставить. Если мы не собираемся открывать стрельбу, у них получится. Если сомневаешься - говори правду. Не обычный мой образ действий, но ладно - все надо один раз испробовать.
- Я Анита Блейк, - только и успела сказать я, как ее взгляд метнулся вверх, и она впервые посмотрела на меня.
- Докажи.
Я полезла в карман пиджака за документом и тут услышала щелчок под стойкой, когда женщина взвела курок. По звуку я узнала старомодный дробовик - обрез, иначе бы он не поместился под стойкой.