— А куда же им податься, если у коня ноги сломаны, а второй таверны в городе нет? — Тор сделал вид, что его вдруг озарило. — А, знаю! Они могли бы открыть в Эзенгарде новый трактир, раз уж им не удалось уехать отсюда!
Трактирщик зашелся хохотом, и, будь он повыше ростом, то обязательно хлопнул бы Тора по плечу.
— Молодец! — захлебываясь смехом, выдавил толстяк. — Вот такие шутки мне по вкусу! Вы только что заработали себе вторую бесплатную кружку меда, если не третью. Заходите, заходите. Или вы так много времени провели на холоде, что отвыкли от теплого камина?
Грустно улыбнувшись, Тор пошел за трактирщиком в таверну. В хорошо протопленном зале царил полумрак, чего и следовало ожидать, ведь все ставни были закрыты. В трактире Тор увидел с десяток накрытых столов, в огромном камине горел огонь, но не было ни одного постояльца.
— Присаживайтесь к огню! — Толстяк усадил Тора за стол у камина. — Судя по вашему виду, вам не помешает согреться. Сейчас принесу кружку меда. — Не дожидаясь ответа, он, потешно переставляя коротенькие ножки, потопал к стойке и скрылся за дверью, ведущей в кухню.
Воспользовавшись моментом, Тор снял перевязь и, завернув меч в накидку, положил его рядом с собой на лавку так, чтобы клинок никому не бросался в глаза. В Эзенгарде мало кто ходил с оружием, не говоря уже о столь дорогих мечах, как этот. Лучше, чтобы никто не знал о том, что он воин.
Трактирщик вернулся с кувшином и двумя кружками и, не спросив разрешения, плюхнулся за стол Тора.
— Вот вам мед. — Он разлил напиток по кружкам. — А что до ужина, то вам придется немного подождать… если, конечно, вы не согласитесь доесть вчерашнее. Дочка может разогреть вам то, что у нас еще осталось, когда поставит вашу лошадь в стойло.
— Нужно определиться с тем, что сейчас важнее, верно?
— Вот именно. — Допив, толстяк вытер губы тыльной стороной ладони. — Проголодался — и уже жизнь тебе не мила… А коня лишился, так и вовсе, почитай, мертв.
— В чем-то вы правы. — Тор вздохнул.
— Меня зовут Себлом, — представился толстяк, отпив еще глоток. — А с дочкой моей вы уже познакомились. Вас-то как зовут?
— Тор. — Он специально произнес это слово так, чтобы в нем трудно было распознать имя бога.
Возможно, он даже немного переборщил, так как Себлом настороженно наморщил лоб, но затем пожал плечами и отхлебнул еще меда, из чего Тор сделал вывод, что этот трактирщик, должно быть, лучший завсегдатай своей таверны.
— Как бы то ни было… покажите мне ваши деньги, Тор.
— А я думал, первый день у вас все бесплатно. — Достав кошель, Тор протянул его толстяку.
Глянув на монеты, трактирщик тут же отодвинул мешочек, даже не пересчитав деньги.
— Такие монеты у нас в ходу. Но, если хотите их сохранить… Зима подходит к концу, и рабочая сила всем нужна, если вы, конечно, не боитесь работы.
— Что вы предлагаете? — Тор почувствовал, что в его голосе прозвучала настороженность, и мысленно ругнулся. Не стоило отказываться от такой возможности.
Но Себлом только подлил себе меду и вопросительно посмотрел на Тора. Тот покачал головой.
— Скоро в порт прибудут первые корабли, ведь уже потеплело. Нам нужны грузчики и те, кто будет работать с привезенными товарами, доводя их до ума. — Толстяк пожал плечами. — Ходят слухи о предстоящей войне. А война всегда приносит прибыль.
— Если она ведется где-то далеко.
— Да, если она ведется где-то далеко, — повторил Себлом. — Вы ничего не слышали об этом по дороге?
Тор покачал головой, задумавшись над тем, как ему отвечать на этот вопрос.
— Я мало кого встречал за все это время. К тому же я не доверяю слухам.
— Это мудрое решение, — сказал трактирщик и хлебнул меда. — Хотя, боюсь, в этом случае вам придется сделать исключение. Людей не встречали, говорите? Что ж, меня это не удивляет. Многие крестьяне покинули свои деревеньки, а в больших селениях народ всегда настороженно относится к чужеземцам. Былого гостеприимства не осталось и в помине, как это ни печально. — В его голосе прозвучала горечь. — Еще одна причина не любить этих проклятых Несущих Свет.
— Несущих Свет? — Тор прекрасно разыграл недоумение. — Так вы боитесь войны с ними?
— Многие скорее надеются на нее, — фыркнул Себлом. — Пришло время прогнать это отребье туда, откуда эта шваль вылезла. А лучше сразу в царство Хель!
— Ты надеешься, что скоро будет война? — В дверном проеме за стойкой появилась Гундри. — Вот уж действительно, так может говорить только мужчина, к тому же пьяный. — Раскрасневшись от гнева, она подошла к отцу и, отобрав у него кувшин, стукнула им по соседнему столику. — Пожалуйста, прости моего отца, Тор. — Девушка правильно произносила его имя. — Он перепил… а день ведь только начинается!
— Это… — Себлом запнулся.
Дочка хотя бы оставила ему кружку. Медленно допив оставшийся мед, толстяк встал, переставил кружку на соседний столик, к кувшину, и вышел из зала. Гундри, нахмурившись, посмотрела ему вслед. Тору вся эта сцена показалась какой-то ненастоящей, словно и отец, и дочь исполняли давно заученные роли. Впрочем, особой уверенности в этом у него не было.
— Хочешь посмотреть свою комнату? — спросила Гундри.
Тор встал из-за стола и неопределенно махнул рукой.
— Я еще не уверен в том, что останусь.
— Ты же устал! Куда тебе еще идти?
— Я что, так плохо выгляжу? — Тор улыбнулся.
— Нет. А вот лошадь твоя не в лучшем состоянии. Можно подумать, что она несколько недель не видела конюшни. Учитывая, что ты вряд ли нежился в мягкой постельке, пока твоя лошадь мерзла на ветру, то же самое касается и тебя.
— Какая ты внимательная, все подмечаешь, — хмыкнул Тор. — Хотя на самом деле все было не так уж и плохо. Но поспать в теплой кровати… Почему бы и нет?
И его мечта сбылась. Едва Гундри показала ему комнатушку под крышей, как Тор повалился на соломенный матрас и погрузился в глубокий сон. Правда, уже через два часа он проснулся. Спина и шея болели — лежанка оказалась слишком короткой, так что Тор не мог толком выпрямиться, но сон освежил его, словно он проспал всю ночь. В комнате даже была миска для умывания, и он с радостью воспользовался подвернувшейся возможностью вымыться, не стуча зубами от холода.
Когда Тор спустился в трактир, там уже было полно народу. В зале аппетитно пахло едой, и у него сразу потекли слюнки. Никто из людей, решивших отужинать тут, не обращал на него внимания, поэтому Тор удостоился лишь пары любопытных взглядов, когда спускался по лестнице. Видимо, все обстояло именно так, как он и предположил вначале, — в Эзенгарде привыкли к чужакам. Тем не менее Тор решил оставить свой меч в комнате. Может, чужеземцы тут и не были в диковинку, но он не знал, отнесутся ли жители Эзенгарда столь же равнодушно к тяжеловооруженному воину.