Некоторое время Урд просто смотрела на него, словно не понимая вопроса, а потом вздохнула, всем своим видом изображая недовольство.
— Ну да, чего же еще ждать от мужчин! Натворят дел, а потом делают вид, что знать ничего не знают.
Тор не понимал, о чем она говорит. Впрочем, возможно, эти слова предназначались не ему. Одна из женщин тихо рассмеялась, но смешок тут же прекратился, как только Тор посмотрел в ее сторону. Наверное, все же были какие-то преимущества в том, чтобы считаться богом во плоти.
— Да, наверное, я это заслужил, — протянул он. — Но ты тоже принимала в этом участие, если я не ошибаюсь.
Теперь недовольство во взгляде Урд уже не было наигранным.
— Прости. — Тор тут же почувствовал угрызения совести. — Но… разве нам не следовало бы обсудить это наедине?
— Наедине? — Урд изобразила недоумение, а потом подняла руку и обвела усталым взглядом всех собравшихся тут женщин. — Вы слышали его. Оставьте нас. Но пускай кто-то приведет сюда Лива и Элению. — Затем она опять повернулась к нему. Почему-то Тору показалось, что она немного разочарована. — Я сама бы тебе рассказала. И при других обстоятельствах. Тебя Гундри привела?
Привела? Тор покачал головой.
— Я хотел тебя увидеть. Это была не ее идея, а моя.
Подождав, пока женщины выйдут, он заглянул за дверь, чтобы убедиться в том, что они действительно остались одни.
— Ты плохо выглядишь.
— А ты всегда был мастером делать комплименты, — усмехнулась Урд. — Зато ты выглядишь намного лучше. Эта одежда тебе идет.
— Дурацкая она какая-то.
— Зато соответствует твоему статусу. — Она приподнялась на локте и тут же болезненно поморщилась. — Лучше привыкай носить ее. И не выказывай недовольства. Гундри так старалась, когда шила этот костюм, знаешь ли. А вот это, — Урд мотнула головой на меч, — она украла у своего отца.
Однако Тор не собирался говорить с ней о Гундри или Себломе. Слова Урд раздражали его, но сейчас беспокойство за жену было сильнее всех остальных чувств.
— Прости… — неловко промямлил он. — Это я виноват. Надеюсь, вчера я не причинил тебе боль.
— Боль? — Урд смерила его удивленным взглядом, словно Тор сказал что-то не то, а потом поджала губы. — Если вдуматься, то именно так. Я предпочла бы не испытывать подобных ощущений в будущем. По крайней мере, еще пару лет. — Застонав, она поднялась на локти и жестом попросила Тора подложить ей под спину подушку. — Вам, мужчинам, этого не понять, иначе вы бы не стали хвалиться своими победами в битвах и сравнивать свои шрамы.
— Я знаю, это было глупо. — Тор по-прежнему не понимал, о чем говорит Урд, но старался выглядеть виноватым. — Но…
Сзади послышался какой-то шорох, и Тор, запнувшись, оглянулся. В комнату вошли Лив и Эления, а в тени у входа он заметил Гундри. На лице Лива почему-то играла злорадная улыбка, однако Тор понятия не имел, с чего бы мальчику так себя вести. Эления, как обычно, старалась не смотреть ему в глаза. Ее лицо скрывала вуаль, под которой девочка прятала шрам на щеке.
Кроме того, она несла на руках ребенка, завернутого в чистые белые пеленки. Ребенка? Но как…
Приподнявшись, Урд локтем поправила подушку и жестом велела Элении подойти поближе. Девочка подошла, демонстративно держась подальше от Тора, и передала ребенка матери. Осторожно взяв кроху, Урд прижала младенца к груди. Ее глаза сияли.
— Что это? — чувствуя себя достаточно глупо, спросил Тор.
— Твой ребенок, — ответила Урд. — Я хотела рассказать тебе об этом позже, но теперь уже все равно. Это твоя дочь, Тор. Ливтрасир. — С этими словами она передала ему крошечный сверток. Младенец издал тихий птичий звук.
— Моя… дочь? — Тор не шелохнулся.
Он не собирался прикасаться к этому ребенку, и причиной тому было совсем не то, что могла подумать Урд. Это… совершенно невозможно! Как…
— Ливтрасир, — повторила Урд. — Я знаю, что обещала тебе сына, но боги рассудили иначе и подарили тебе дочь. — Подержав ребенка на вытянутых руках, она разочарованно вздохнула и прижала девочку к себе. — Надеюсь, ты простишь меня.
Тор едва ли расслышал ее слова. Он не мог отвести взгляд от красного личика малышки. Когда Урд прижала дочку к груди, та сразу же успокоилась. Тор видел, что младенцу не больше нескольких часов, но часть его сознания противилась верить в происходящее.
— Когда… — запнувшись, пробормотал он. — Когда она родилась?
— Прошлой ночью, — ответила Урд. — Несколько часов назад. Я позвала бы тебя, но хотела сначала подождать, чтобы прийти в себя и… выглядеть чуть лучше.
— Прошлой ночью, — протянул Тор. — Неужели роды закончились так быстро?
— Быстро? — Женщина фыркнула. — Две ночи и полтора дня — это быстро, по-твоему? Видимо, твоя дочь не очень-то хотела с тобой знакомиться. Она упрямилась, не желая появляться на свет.
Две ночи и полтора дня. Быть этого не может. Тор смотрел в глаза жене, пытаясь разглядеть там хоть что-то. Но все, что он видел, — это лишь смешанное чувство смятения и неуверенности.
Урд говорила правду.
— Сколько я спал?
— Три дня. — Она пожала плечами. — Может, чуть больше или чуть меньше. Я знаю, что должна была ухаживать за тобой, но сама в это время находилась не в том состоянии, чтобы заниматься этим.
— Три дня?
Мысли лихорадочно метались в его голове. Это невозможно. Невозможно! Разве что все привиделось ему в горячечном бреду. Вот только то, о чем он помнил, не было бредом. Тор еще чувствовал запах ее кожи, ощущал прикосновения ее ладоней, скользивших по его телу, ласкавших его так, что…
Сосредоточившись, он заставил себя не думать об этом и резко покачал головой. Только после этого Тор понял, что жена могла неправильно истолковать это движение.
— Прости, — пробормотал он. — Правда, прости меня. Я не хотел обидеть тебя, не хотел. Я просто… — Тор нервно улыбнулся. — Я просто удивился, вот и все. Это было неожиданно. К тому же я идиот.
— Ты же знаешь, хорошая жена не станет спорить с мужем. — Урд слабо улыбнулась, но в ее глазах светилась боль.
— И это никак не связано с тем, что родилась девочка. Пожалуйста, прости меня.
Чтобы доказать жене свои слова, Тор взял малышку на руки. И тут случилось нечто удивительное.
Всего мгновение назад этот ребенок был… всего лишь ребенком, крошечным уродливым созданием, настолько хрупким, что к нему и прикасаться-то было страшно; ребенком, имевшим отношение к чему угодно, только не к Тору. А теперь это была его дочь. Что-то случилось с Тором, что-то налетело, сразило его, словно удар молнии, взбудоражило, разбередило, разожгло пожар, способный выжечь его душу дотла, и в то же время… подарило ощущение такой безграничной силы, что Тор не мог противиться или сомневаться. Это было настолько сильное чувство, что Тору казалось, будто его душа объята пламенем. Он держал на руках свою дочь. Своего ребенка.