– А почему вы уверены, что война начнется именно двадцатого? – не унималась журналистка.
– Так сказал Полковник…
– Насколько мне известно, этот Полковник служит в армии Саддама, а не в армии США, и поэтому я сомневаюсь, что он может знать, в какой именно день Буш отдаст приказ о нападении, ведь он не является…
– В каком мире вы живете, Миранда? – с горечью спросила Клара.
– А вы?
– В мире, в котором люди с легкостью принимают решения относительно жизни и смерти других людей ради того, чтобы получать от этого прибыль. Да, прибыль, и очень большую. На этой войне много кому удастся заработать огромные деньги, – сердито пояснила Клара.
– А я знаю только то, что если начнется война, то станут погибать люди, причем без всякого смысла, – гневно заявила Миранда.
– Без всякого смысла? Нет, вы ошибаетесь, я же вам только что сказала: они погибнут потому, что другие люди хотят заработать деньги, много денег, а еще укрепить свою власть – власть, которой они обладают сейчас и будут обладать в будущем. Именно поэтому и собираются развязать эту войну, именно поэтому и были развязаны все предыдущие войны. Ни вы, ни я не сможем этих людей остановить. Более того, если бы не было этой войны, спровоцировали бы какую-нибудь другую. Такова, Миранда, история человечества. Если люди что-то и узнают благодаря археологии, так прежде всего то, что выкапываемые из-под земли древние города были либо разрушены в ходе какой-нибудь войны, либо брошены их жителями после войны. Есть вещи, изменить которые просто невозможно.
Клара говорила таким тоном, как будто хотела показать, что ей жаль Миранду, которая, как казалось Кларе, не понимала реалий жизни.
– Знаете что? Мы с вами всегда будем находиться по разные стороны баррикад. Именно такие люди, как вы, приносят несчастья окружающим, – заявила журналистка, не скрывая своего презрения к Кларе.
– Пожалуйста, прекратите! Прошу вас! – попытался вмешаться Джиан Мария. – Эта ссора абсолютно бессмысленна, мы все просто перенервничали…
– Перенервничали? А вы слышали то, что сказала Клара? Этой женщине наплевать на все и на всех, она думает только об осуществлении своих замыслов и, разумеется, о себе самой. Мне кажется… мне кажется, что так себя вести могут только подонки.
Заявление Миранды потрясло всех присутствующих, и в комнате воцарилось гробовое молчание. До рассвета оставалось еще несколько часов, а напряжение, охватившее всех, находящихся в номере, уже начинало казаться просто невыносимым.
Клара, делая вид, что не замечает Миранду, подошла к Джиану Марии.
– Ты уедешь, как я тебя попросила?
– А ты? Я хочу тебе помочь…
– Думаешь, я смогу тайно выехать из Ирака, если со мной будет священник? Сколько, по-твоему, времени понадобится Полковнику, чтобы нас обнаружить? У меня есть только один шанс, и я не могу его упустить из-за тебя.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось по моей вине, я всего лишь хочу тебе помочь, – возразил Джиан Мария. Раздавшийся стук в дверь заставил их вздрогнуть и замолчать. Миранда жестом показала им, чтобы они зашли в ванную. Затем она открыла входную дверь.
За дверью оказался Айед Сахади. Он явно нервничал. Оттолкнув Миранду, он вошел в номер и не произносил ни одного слова до тех пор, пока Миранда не закрыла дверь.
– Где они? – спросил Сахади.
– Где кто?
У меня нет времени! Где Клара?
Распахнув дверь в ванную, он улыбнулся. Джиан Мария, Клара и Фатима стояли там, прижавшись к стене. Лицо Фатимы исказилось от страха, Джиан Мария выглядел озабоченным, а Клара казалась готовой ко всему.
– Собирайтесь, мы уходим, – сказал Сахади Кларе и Фатиме.
– Я хочу пойти с вами, – заявил Джиан Мария.
– Это нам только помешает, – возразила Клара.
– Почему бы вам не помочь ему выбраться отсюда? – спросил Сахади Миранду.
– А как? Расскажите мне, как я могу ему помочь. Они мне только что сказали, что двадцатого начнется война, а поэтому сейчас выехать в сторону границы равносильно самоубийству.
Сахади взглянул на Клару с немым упреком, не понимая, зачем было сообщать этой журналистке, когда именно начнется война.
– Может, ему лучше остаться здесь? Американцы знают, что в этом отеле живут в основном журналисты, а потому они не станут его бомбить.
– Я хочу пойти вместе с вами, – настаивал Джиан Мария.
– Сомневаюсь, что нам от этого будет какая-то польза… – подумал вслух Сахади.
– Джиан Мария, оставайся здесь. Мне угрожает серьезная опасность, поэтому тебе не нужно идти с нами.
Клара сказала это тоном, не терпящим возражений, хотя Сахади, по-видимому, все еще размышлял над тем, есть ли им смысл брать с собой священника.
– А куда вы их повезете? – спросил Джиан Мария.
– Этого я вам не скажу, – ответил Сахади. – Если Полковник снова вздумает вас допросить, то вряд ли он будет таким снисходительным, как в прошлый раз.
– Но если Джиана Марию начнут пытать, он, возможно, расскажет, что Клара ушла отсюда вместе с вами, – сказала Миранда.
– Но он не знает, куда именно мы направляемся, так что мы немедленно уходим, – ответил Сахади. – Закройте свои лица и делайте все, что я скажу. Тут кругом полно тайных агентов.
– А как мы отсюда выберемся? – спросила Клара.
– В ковре, а точнее – в двух коврах. У служебного входа стоит грузовик, на который должны погрузить несколько ковров. Вот так вы и выберетесь из отеля, а чуть позже мы опять встретимся. Ладно, пойдемте к служебному лифту.
Они вышли втроем из номера, оставив Миранду и Джиана Марию в растерянности. Наконец журналистка облегченно вздохнула, а у священника, наоборот, на лице появилось выражение отчаяния.
– Хотите выпить? – спросила Миранда у Джиана Марии.
– Я не пью, – еле слышно ответил священник.
– Я тоже. Но у меня есть с собой несколько бутылок спиртного, потому что оно помогает располагать к себе людей. Однако сейчас и я, пожалуй, выпью глоточек.
Она принесла из ванной стакан и, достав из шкафа бутылку бурбона, откупорила ее. Налив себе треть стакана, она поднесла его ко рту и стала пить, чувствуя, как жидкость обжигает ей горло и – через пару секунд – растекается теплом по желудку.
– Что для вас значит Клара? – вдруг спросила Миранда у священника.
Джиан Мария посмотрел на нее, не зная, что ответить. Он не мог сказать ей правду.
– Ничего. Между нами нет ничего такого, о чем вы, наверное, думаете. У меня в отношении Клары есть моральные обязательства – вот и все.
– Моральные обязательства? Но почему?
– Потому что я священник, Миранда, вот почему. Бог иногда ставит нас в очень неожиданные ситуации. Извините, но другого ответа я вам дать не могу.