«Тойота» остановилась у ограды особняка, так как ворота были закрыты. Люди Марини велели своему водителю проехать мимо: теперь они уже знали, где живет Клара Танненберг. Завтра они вернутся на это место, чтобы осмотреться и понять что к чему. Дом семьи Танненберг – двухэтажный, охраняемый невидимыми вооруженными людьми, – был расположен посреди ухоженного сада. Его называли «Золотой дом» – из-за золотистого цвета, в который он был тщательно покрашен. Золотой дом находился в одном из тихих жилых районов Багдада. Когда-то давно в нем жил британский бизнесмен.
Фатима в ожидании Клары и Ахмеда сидела на стульчике в вестибюле и дремала. Проснувшись от шума открываемой двери, она вскочила на ноги и тут же оказалась в объятиях Клары. Эта женщина-шиитка ухаживала за Кларой еще с тех пор, когда та была совсем маленькой девочкой. Поначалу Клару пугали черные одеяния Фатимы, но затем она постепенно к ним привыкла и впоследствии даже почувствовала, что эта женщина относится к ней намного нежнее, чем мать.
Фатима овдовела еще в очень молодом возрасте, и ей пришлось жить в доме своей свекрови, где к ней никогда хорошо не относились. Однако она безропотно покорилась судьбе, находя утешение в своем единственном сыне, которого растила сама.
Как-то раз свекровь отправила ее в дом, в котором жил иностранец с женой-египтянкой – госпожой Алией. Фатима пришла в этот дом и осталась там навсегда. Она стала работать служанкой у Альфреда Танненберга и его супруги, периодически уезжала с ними на некоторое время в Каир, где у этой супружеской четы был еще один собственный дом, но больше всего занималась тем, что ухаживала за их сыном Гельмутом, а впоследствии и за дочкой Гельмута – Кларой.
Сейчас Фатима была уже пожилой женщиной. Она потеряла своего единственного сына в той нелепой войне с Ираном, и у нее теперь не осталось никого, кроме Клары.
– Девочка моя, ты плохо выглядишь.
– Я очень устала.
– Тебе нужно поменьше ездить и обзавестись детьми, пока ты не состарилась.
– Ты права, и как только я найду «Глиняную Библию», обязательно последую твоему совету, – сказала в ответ Клара, смеясь.
– Ах, девочка моя, постарайся сделать так, чтобы с тобой не случилось то, что случилось со мной! У меня был один-единственный сын, и когда он погиб, я осталась одна.
– У тебя есть я.
– Да, это верно, у меня есть ты, иначе я просто не знала бы зачем мне жить на белом свете.
– Да ладно, Фатима! Что это у тебя за упадническое настроение? Не стоит омрачать радость встречи. А где дедушка?
– Он отдыхает. Сегодня его целый день не было дома а когда он вернулся, был усталым и чем-то озабоченным.
– Он что-нибудь говорил?
– Только то, что не хочет ужинать. Заперся в своей комнате и приказал его не беспокоить.
– Тогда я увижусь с ним завтра.
Пока женщины разговаривали, Ахмед прошел в свою комнату. Он чувствовал себя уставшим. На следующий день ему предстояло отправиться в министерство, где он должен был отчитаться о своем участии в работе конгресса в Риме. Сообщить о полном провале! Впрочем, Ахмед принадлежал к «касте привилегированных», которым все сходило с рук. Он всегда об этом помнил, хотя иногда ему и становилось противно. Уже много лет он испытывал недовольство собой. Все началось с того, что в один прекрасный день он осознал, что его семья принадлежит к элите, поддерживающей диктаторский режим. Однако у Ахмеда не хватило духу отказаться от многочисленных привилегий, которыми благодаря этому мог пользоваться, и он утешал себя лишь тем, что на самом деле предан своей семье, а не Саддаму. Затем он познакомился с Кларой и с другими членами семьи Танненберг, и с тех пор его жизнь, как ему казалось, стремительно покатилась под откос. Он так погряз во всяких махинациях, конечно же, связанных с коррупцией, что ему до этого даже и в голову не могло прийти, что он будет способен на такое. Ахмед осознавал, что не только один Альфред во всем этом виноват. Ахмед ведь по своей воле согласился интегрироваться в созданную Альфредом систему и стать его преемником, понимая, что это для него означает. Если связи его семьи позволяли ему в условиях диктаторского режима Саддама Хусейна иметь довольно твердую почву под ногами, то, начав работать вместе с Альфредом, он превратился в неприкасаемого, ибо у Альфреда были могущественные друзья из ближайшего окружения диктатора.
Однако теперь Ахмеду с каждым днем становилось все труднее уживаться со своей совестью, а еще с такой женщиной, как Клара, которая просто не хотела видеть то, что происходит вокруг нее, и предпочитала жить в блаженном неведении, отгородившись от ужасной действительности, стараясь общаться лишь с теми людьми, которых она любила.
Ахмед уже не любил Клару. По правде говоря, он ее по-настоящему вообще никогда не любил. Когда они познакомились в Сан-Франциско, он подумал, что эта девушка вполне подходит для небольшой любовной интрижки. Они оба говорили по-арабски, у них были общие друзья в Багдаде, члены их семей знали друг друга, хотя почти и не общались.
Жизнь в чужой стране сблизила их. Клара жила там в роскоши имея на счету в банке огромную сумму. Она даже смогла позволить себе снять уютный особнячок, из окон которого по утрам можно было наблюдать, как встает солнце над бухтой Сан-Франциско.
Они стали жить вместе, потому что у них было много общего: они оба были из Ирака, оба были археологами, у них обоих родным языком был арабский, и они оба наслаждались в США ощущением свободы, хотя им и не нравились местные жители, да и от этой страны в целом они были не в восторге.
Когда его отец приехал в Сан-Франциско, он настоял на том, чтобы Ахмед женился на Кларе. Этот брак сулил множество выгод, особенно учитывая то, что отец интуитивно чувствовал: грядут большие перемены. В дипломатических кругах ходили слухи, что режим Саддама Хусейна уже перестал устраивать руководство США. Поэтому Ахмеду нужно было позаботиться о своем будущем, и он решил жениться на этой миловидной, неимоверно богатой, надежно устроившейся в жизни и избалованной судьбой девушке.
Клара вошла в комнату, и Ахмед от неожиданности вздрогнул.
– А-а, ты уже здесь! – сказал он своей жене.
– Мне не нравится то, что ты очень неприветлив по отношению к Фатиме. Ты прошел мимо, даже не взглянув на нее.
Я сказал ей «добрый вечер». Что я еще должен был сделать?
Ты ведь знаешь, какое место в моей жизни занимает Фатима.
Да, я это знаю.
Тон Ахмеда удивил Клару, хотя ее муж уже довольно давно вел себя так, как будто постоянно пребывал в плохом настроении, и именно Клара была тому причиной. Ей казалось, что она стала для него обузой.
– Что с тобой происходит, Ахмед?
– Со мной? Ничего, если не считать, что я сильно устал.
– Я тебя хорошо знаю и чувствую, что с тобой что-то происходит.
Ахмед пристально посмотрел на жену. Ему вдруг захотелось бросить ей прямо в лицо слова правды, открыть ей, что она его вовсе не знает и что она ему уже до смерти надоела, как и ее дедушка. Вот только поворачивать назад Ахмеду было уже слишком поздно. Конечно же, он не сказал ей ни слова.