Адель остановилась.
Остановилась неожиданно и резко – словно до нее донесся неслышимый другими звук. Тревожный звук: выстрел? крик, полный смертной тоски? зов трубы?
Спутница и собеседница ее (в минувшее воскресенье подвизавшаяся в роли королевы эльфов) не услышала ничего, но тоже остановилась – пораженная. На сетчатке ее глаз отпечатывалась еще девушка с золотыми волосами, и соответствующий сигнал шел в мозг – но Адель рядом с короле-вой уже не стояла.
Осознание несоответствия между объективной реальностью и субъективным ее восприятием заняло меньше половины секунды – реакция у эльфийской владычицы оказалась неплохая, – но Адель была уже далеко.
…Все смазалось и слилось в бесконечную серую ленту: дома, деревья, люди. Прохожие не вжимались в стены домов от ее быстрого бега, чувствовали лицом мимолетное дуновение или касание – но не видели ничего…
В голове билась лишь одна мысль: КТО? Страж? Дэн?
О том, что Стражей осталось так мало; и о том, что шанс выполнить свою миссию – почти последний; и о том, что она послана не Любить, а Побеждать – ступая к Победе по чьим угодно телам, – обо всем этом Адель-Лучница не думала. Думала лишь: Иван? Даниэль? Жаждала успеть, и знала, что не успеет, и все вокруг смазывалось и сливалось в бесконечную серую ленту… Адель не успела.
…Вороной конь рухнул, забив в агонии ногами; подковы крошили камень в мелкую, невесомую пыль – в облаке этой пыли исчезла темная фигура Царя Мертвых и не был виден упавший всадник. Каменное небо свернулось, как выпущенный из рук свиток…
…Две столкнувшиеся в космической пустоте вспышки – красная и синяя – слились в едином беззвучном взрыве и погасли, исчерпав и взаимоуничтожив свою энергию. Пришла чернота…
…Два тела лежали у ног Ивана. Два мертвых тела. Голова Осипа, Царя Мертвых, была повернута под странным углом к телу. Под скомканной кожей шеи – месиво позвонков, струйка крови изо рта – иссякшая. Наработанный удар рукопашника поставил точку в затянувшейся не-жизни Осипа.
Дэн был прекрасен даже павший. Синие глаза смотрели вверх, бледное лицо казалось спокойным и умиротворенным… Горла не было, вместо горла болтались какие-то лохмотья, и не красные – серые…
Так пал Даниэль, всадник на вороном коне. Третий Всадник, посланный нести Меру. Ангел Последнего Дня.
Хайле, Даниэль!
Хайле, брат Воин!
Мир вокруг возвращается в обычное состояние – но медленно, очень медленно.
Мамаша-наседка, обняв крыльями отпрыска, удаляется со скоростью дрейфующего континента.
Нога мента, спешащего к ним с дубинкой, опускается с быстротой маятника Часов Вечности.
Рука касается плеча Ивана.
Адель.
Она молчит, она не спрашивает о том, что здесь произошло. Она смотрит на мертвых, и ей все понятно без слов – почему в бой вступил Даниэль. И как пал. Пал – победив.
Адель опускается на колени. Приподнимает голову Дэна. Нет, Даниэля.! Целует, закрывает синие глаза и медленно, с трудом, поднимается. Впервые она что-то делает—с трудом.
– Прощай, ангел…
Иван не знает, что сказать. И что сделать. Когда все так – не утешают. Слов нет. Он молчит. Она смотрит вдаль.
– Дай мне умереть так же. Победительницей. Не молит. Просит. Гордо. Голова не наклонена ни на волос.
Поворачивается к Ивану:
– Пойдем, Страж… Наш Час впереди. Труба поет – печально и звонко. Царь Мертвых повержен. Остался . Труба зовет.
Генерал-майор шумно схлопнул папку и нехорошо посмотрел на просто майора.
– Ну и кто из нас сошел с ума? Ты, я или эксперты?
Майор Мельничук промолчал. Вопрос был риторический. Но про себя майор знал точно – он с ума не сходил.
Генерал снова открыл папку, снова вгляделся в фотографии.
– Ты хочешь сказать, что вот это он? Этими вот зубами? Головы?
Мельничук молча пожал плечами. Коллективное помешательство экспертов представлялось маловероятным, а любой прикус уникален – как генокод, как дактилоскопическая карта, – и генерал, и просто майор знали это.
Генерал опять закрыл папку – уже без звуковых эффектов. Спросил:
– А семья… этого? Жена, ребенок?
Генерал ни по имени, ни по фамилии Осипа не назвал. И даже человеком – не назвал. Генералами отнюдь не всегда становятся по блату. Генеральские звезды и по-настоящему заслуживают. Этот – был из настоящих.
– Семья цела, – ответил Мельничук. – Семью мы нашли. На Севере, в Коми… Его корни оттуда, и ее тоже.
– Ну и??
– Сходил к ним участковый. Сбежала жена попросту. После первого убийства, надо понимать, что-то почувствовала – ребенка в охапку и на малую родину. Приезжать, забирать тело и хоронить мужа отказывается. Говорит, что проведет там все лето по меньшей мере…
Майор Мельничук хотел сказать, что, будь его воля, он посмертно наградил бы парня, поставившего ценой жизни точку в карьере монстра-серийника. Но не сказал, ничего. Что павшим наши железки на ленточках? Память – лучшая награда. Пока майор жив – будет помнить. И детям расскажет про этого павшего.
…Потом, когда Мельничук ушел, генерал в третий раз открыл папку – почитать напоследок. Генерал знал, что больше этих документов не увидит. “Х-файлы”, где собраны самые разные истории, порой леденящие кровь, порой поражающие загробным юмором, но всегда необъясненные и загадочные, – такие “секретные материалы” существуют не только в больном воображении заморских киношников. Когда-то, впервые узнав о сей картотеке, генерал, как и многие до него, загорелся идеей – сдуть пыль со старых папок и попытаться распутать, используя самые современные достижения и методы, хоть что-то из копившейся полтора века чертовщины…
Тогда ему – подполковнику – этого не позволили.
Теперь генерал-майор стал мудрее.
И знал – некоторых вещей знать не стоит.
– Нас осталось двое, Страж. И нам надо спешить – Час близок.
– Но как найти этого самого Царя Живых? И на первого-то, считай, случайно напоролись… Я так не умею. Система нужна. План какой-никакой…
– План прост, Страж. – с тех пор как наречен Царем – может быть где угодно. Но придет Час – и он окажется в одном-единственном месте. У Врат. Именно там и именно ты должен повергнуть его. Убить. Здесь ошибки быть не может – я видела его. Я нарекла его. Его кровь – пролитая тобой, и только тобой, – уничтожит Врата и… И поможет нашей Победе.
Да, все именно так и было. Адель не лгала и не ошибалась. Но… Мог ошибиться дар. Впервые. Все когда-то случается впервые.
Ему было тоскливо. Он мечтал оказаться на одной войне с Адель – с лучницей на белом коне. Но что главный противник примет вид четырехлетнего ребенка – этого Иван не ожидал. Хотя если вдуматься и повспоминать… Гнать впереди себя под выстрелы женщин с маленькими детьми – находились время от времени такие выродки среди носящих оружие.