— Пока не знаю, — огрызнулся я, — но мне важно знать, кто владеет Тони Астор, на сколько кусков она разрезана и кому принадлежат эти куски.

— Первый контракт был подписан, когда ей исполнилось шестнадцать, между студией и Наоми Простетт, ее приемной матерью и юридическим опекуном. Наоми также действовала в качестве агента девочки и получала десять процентов, остальное откладывала под опеку до совершеннолетия Тони. После того как я поставил с Тони два фильма, Наоми явилась с предложением: она уже видела будущее Тони. Если я могу гарантировать, что Тони станет сниматься во всех моих фильмах в течение пяти последующих лет, а студия обязуется дать ей роли минимум в восьми полнометражных картинах, Наоми готова подписать долгосрочный контракт Тони со студией.

Наоми также пожелала, чтобы я подписал с ней личный контракт, по которому она бралась тренировать девушку, обучать ее мастерству, проверять все ее сценарии, а также лично руководить ею в каждой сцене фильма. За это я должен был получать двадцать процентов от общей суммы дохода Тони за пять лет.

— Миленькая сделка, ничего не скажешь!

— С ее точки зрения, это была весьма умная сделка! — холодно уточнил он. — Вы должны учесть, что в то время Тони была почти пустое место, а у меня за плечами было двадцать лет работы продюсером. Сначала я отказался от предложения, ибо не был уверен в Тони, но ее тетушка наглядно продемонстрировала мне, что та полностью находится под ее контролем. Наоми с трехлетнего возраста внушала ребенку, что ее предназначение — стать звездой, а все остальное не имеет значения. Тони не могла этому не верить и смотрела названой матери в рот. И тогда я изменил свое решение. Получив в руки столь податливый материал, я мог сформировать из Тони именно то, что мне хотелось, и на это у меня было пять лет!

— Но ведь эти контракты уже утратили силу! Тони более двадцати одного года!

— Она заключила новый контракт, — кивнул Мэсси, — но прежние контракты покрывали все деньги, которые Тони заработала за эти пять лет. Пара картин все еще приносит значительный доход. Вы, наверное, знаете, что она вышла замуж за Кента Шелтона против воли Наоми, произошел большой скандал, после чего Тони заявила, что расстается со своей тетушкой навсегда, и подписала новый пятилетний контракт со мной.

Так что теперь я ее представляю, руковожу ею, делаю для нее все, не говоря уже о постановке ее фильмов. За это я получаю тридцать процентов от общей суммы.

— Значит, если вы заключите соглашение с Воганом, вам останется всего лишь пять процентов? И какая-то доля в старых контрактах? — Я даже присвистнул. — Этого Вогана трусом не назовешь!

— Пять процентов, а юридически я по-прежнему буду обязан ставить все ее картины на протяжении четырех лет и нескольких месяцев, — со вздохом произнес он, — так что у меня не будет ни времени, ни возможности попытаться заработать деньги в другом месте.

— Я позвоню вам вечером, чтобы узнать, как вы договоритесь о сроках, — сказал я, поднимаясь.

— Я это очень ценю, Рик! — Он с минуту смотрел на меня, потом его глаза блеснули. — Есть еще одна вещь, которая, как я считаю, подстегнет вас в стремлении поскорее взять в свои руки ситуацию.

— Что такое?

— Ну... — В его голосе зазвучала едва различимая ирония. — В то время как вы начнете охоту на Вогана, он будет охотиться за вами!

Глава 7

Мне удалось перебороть намерение встать по стойке «смирно» и взять под козырек при виде строгой таблички: «Тайлер Морган и партнеры».

Офис занимал третий этаж внушительного шестиэтажного здания на бульваре Уилшир, и я лениво подумал, сколько места осталось для партнеров после того, как генерал занял свою штаб-квартиру.

Рыжеволосая особа была занята макияжем и холодно посмотрела на меня, когда я подошел к ее владениям. Она многозначительно подняла глаза на часы, висевшие за ее спиной и показывающие четыре минуты шестого, и снова сосредоточилась на помаде и пудренице.

— Я хотел бы видеть босса, — мягко произнес я.

— Мистера Моргана сегодня вообще не было в офисе, — сообщила она пудренице визгливым голосом, в котором слышались рыдающие нотки. — Я не знаю, будет ли он и завтра.

— О'кей, поверю вам на слово, — сказал я милостиво. — В таком случае меня устроит его заместитель.

На секунду она подняла голову и посмотрела на меня с явным раздражением.

— Что вы сказали?

— Когда мистер Морган отсутствует, то полагаю, должен быть кто-то, заправляющий вместо него делами в этой лавочке? Или все это время в машинописном отделе происходят ваши сексуальные оргии?

— Что? — Она нервно заморгала своими водянисто-голубыми глазами. — Что вы сказали?

— Где я могу найти кабинет старшего вице-президента? — рявкнул я.

— Через эту дверь второй кабинет направо. — Она разрешила мне сделать несколько шагов и снова заговорила:

— Но сейчас там никого нет. Мистер Джонсон рано ушел домой.

— Мне не нужен никакой мистер Джонсон! Кстати, кто он такой, черт возьми? — Я обернулся к ней и повысил голос:

— Мне нужна...

Она недоуменно пожала плечами:

— Вы же сами сказали, что ищете старшего вице-президента!

— Но ведь это мисс Простетт?

— Ничего подобного! Мистер Джонсон!

Наступило напряженное молчание, во время которого мы оба напрягали волю в надежде, что взгляды могут убивать.

— Ладно, — наконец произнес я. — Это была действительно отличная шутка, мадам собеседница! Что мы теперь будем делать? Споем что-нибудь из «Лебединой реки»? А вы захватили с собой тамбурин?

Секретарша, похоже, нервничала.

— Мисс Простетт, которая работает здесь, занимается молодыми талантами.

— Но она является исполнительным вице-президентом?

Секретарша пронзительно хихикнула:

— Она-то?

— В таком случае, какой пост она занимает? — спросил я.

— Имеется шесть администраторов, не считая мистера Моргана и мистера. Джонсона, — принялась она объяснять. — В порядке подчиненности мисс Простетт является шестой по списку.

— Где я могу найти ее?

— Через эту дверь последний кабинет с левой стороны.

— Спасибо. — Я вежливо поклонился. — Не могу сказать, что вы стремились мне помочь, зато проявили стойкость и выдержку.

— Если вы не возражаете, могу ли я спросить?.. — Она нервно облизнула губы. — Вы профессионал? Артист, я хотела сказать?

— А что?

— Я подумала, не являетесь ли вы одним из новых комиков? — Она вновь облизнула губы. — Знаете, из тех, кто получил образование в колледже и поэтому может разговаривать и по-образованному, и грубо. — Она чуть скосила водянистые глаза. — Сразу же, едва вошли, вы мне вроде бы нагрубили, а я ничего толком не поняла.