— Весьма впечатляет, — повторил Савич.
Шер Сингх повел русского обратно к лифту.
— И что же вы должны мне сказать такое, что Фолькман отправил вас через полмира?
— Обсудим это в вашем кабинете.
Пятнадцать минут спустя они сидели в кабинете, пристроенном к самому большому бунгало. Над фотографиями одиннадцати детей Сингха в рамках, развешанными по одной из стен, доминировал студийный портрет его жены — дебелой величественной матроны с туповатым лицом. Отказавшись от пива, Савич потягивал бутилированную воду. Сингх осушил бутылку «Филиппино Сан-Мигель» и уже взялся за вторую, когда Савич наконец открыл свой дипломат.
— Консорциум принял все, что мы с Фолькманом предложили, — сообщил Савич. — Пора расширить то, что мы уже начали.
— А разве были сомнения? — рассмеялся сикх.
Пропустив сарказм мимо ушей, Савич пододвинул ему папку.
— Вот наши планируемые потребности на будущий год. Вы можете их осуществить?
Нацепив на свой крупный нос очки для чтения, Сингх просмотрел список, бормоча под цифры, наиболее бросающиеся в глаза.
— Дополнительно тысячу сразу же, по двести в первые два месяца. По четыреста следующие два. После этого по шестьсот. — Он поглядел поверх очков на русского. — К чему такая прибавка?
— Болезни. Мы ожидаем, что к тому времени тиф и холера разгуляются не на шутку.
— А-а.
Обсуждение деталей затянулось на несколько часов; только так Савич мог убедиться, что Сингх до конца понял план, который они с Фолькманом оттачивали с тех самых пор, как узнали о намерении Германского центрального банка продать свои золотые резервы. Следует воздать сикху должное: сказалась его прирожденная уголовная хватка, и он даже смог внести в план несколько остроумных усовершенствований.
Удовлетворившись тем, что на этом конце все улажено, Савич распростился за два часа до заката, так что ему с лихвой хватало времени, чтобы вернуться на вертолете в Джакарту. В сумерках он на крохотном вертолетике не вылетел бы ни за что. Он планировал переночевать в городе, после чего возобновить свою кругосветную одиссею, разложенную на полдюжины перелетов, чтобы вернуться в Россию. Хотя вообще-то он туда не рвался.
Через десять минут после ухода Савича из кабинета на Утилизационной верфи «Карамита» Шер Сингх беседовал по телефону со своим сыном Абхаем. Из-за специфики деятельности старший Сингх мог открыть истинные масштабы своей деятельности только сыновьям и именно поэтому завел целых шестерых. Пять дочерей оборачивались для него сплошными расходами, причем одна еще не замужем, а значит, надо подумать о ее приданом. Будучи младшей, она смутно претендовала на роль его любимицы, так что придется выложить два миллиона долларов Мамте, обладающей неповторимой лошадиной физиономией.
— Отец, от «Кра IV» вестей нет уже два дня, — сказал старший сын Сингха после краткого обмена любезностями.
— Кто там капитан?
— В этом рейсе был Мохамед Хатту.
При всей своей безнравственности дураком Сингх отнюдь не был. Он держал свои предприятия в крепкой узде и взял за правило знать всех, кто стоит у руля. Хатту был пиратом старой школы, охотившимся на суда в Малаккском проливе за двадцать лет до того, как Сингх подкатил к нему с предложением. Человек храбрый и безрассудный, но при том дотошный. Если он не дает знать о себе два дня — значит, что-то стряслось. И, подумав так, Сингх тут же списал «Кра IV» вместе с капитаном и командой из сорока человек.
— Претендентов на его место больше чем достаточно, — сказал Шер Сингх сыну. — Я подыщу замену. Однако предупреди свои контакты, чтобы держали ушки на макушке насчет разговоров об отбитом пиратском нападении. Тот, кто сразился с Мохамедом Хатту и остался в живых, непременно захочет похвастаться.
— Да, отец. Я думал об этом. Пока что таких сообщений не было.
— Перейдем к другим делам. Антон Савич только что от меня ушел. План приведен в действие. У меня список его требований. Примерно то, что я и предполагал.
— По твоему приказу мы уже начали сбор.
— Да, хорошо. Как насчет твоих людей? Они сделают, что надо, когда придет время?
— Преданы безоговорочно. Когда мы нанесем удар, этот Савич и его европейские банкиры даже не поймут, что за напасть на них обрушилась.
От уверенности, прозвучавшей в голосе сына, Шер Сингх ощутил трепет гордости. Мальчик — вылитый отец. Не родись Абхай уже богатым, он наверняка сколотил бы собственное состояние, прокладывая путь зубами и когтями, как сам Шер в молодости.
— Хорошо, мой мальчик, хорошо. Они сами поставили себя в уязвимое положение, даже не осознавая этого.
— Нет, отец. Это ты их в него поставил. Ты обратил против них их собственные страхи и жадность, и теперь те сожрут их всех.
— Нет, Абхай, мы не хотим, чтобы они погибли. Всегда помни, что плодами умирающего дерева можно питаться и дальше, но только не мертвого. Савич, Фолькман и остальные пострадают, но мы оставим довольно, чтобы еще долго пировать за их счет.
— Вы дорожку в ковре протопчете, — заметил Эдди Сэн, сидевший в глубоком мягком кресле в углу номера отеля.
Хуан Кабрильо не отозвался ни словом, подойдя к зеркальному стеклу окна с видом на ослепительные огни токийского района Гинза. Помедлил там со сцепленными за спиной руками и окаменевшими от напряжения широкими плечами. «Орегон» стремительно приближается к плавучему сухому доку под названием «Маус» и скоро перейдет к действию. Ему надо быть на мостике, а не торчать в гостиничном номере в ожидании, пока Марк Мерфи раскопает что-нибудь о владельцах судна. Он чувствовал себя будто в клетке.
Ливень размыл панораму города, открывающуюся с двадцать третьего этажа, вполне отвечая его настроению.
Прошло уже двадцать четыре часа с тех пор, как они сошли с вертолета, посланного за Викторией Боллинджер. На выхлестанной дождем посадочной площадке их встречал представитель Королевского географического общества — бородатый мужчина в длинном плаще песочного цвета. Но ее непроизвольным реакциям Хуан понял, что Тори и представитель прежде ни разу не встречались. Тот назвался Ричардом Смитом. Пока он благодарил Хуана за спасение Тори, Кабрильо чувствовал его сдержанность, граничащую с подозрительностью и скрытностью. Тори была искренне благодарна и даже чмокнула Хуана в щеку, пока санитар вел ее к частной машине «Скорой помощи», заказанной для нее Смитом.
Уже собираясь забраться в «Скорую», она протянула руку, глядя своими синими глазами на Хуана в упор. И сказала:
— Вчера вечером я кое-что припомнила про спасение.
«Ой-ей», — подумал Кабрильо.
— Когда я сидела взаперти в своей каюте и спросила вас, не из ВМФ ли вы, вы написали в ответ что-то насчет частной охранной компании. Что все это значит?