— Вы пообещали мне, что скажете, кто вы есть на самом деле.
— И я сдержу свое обещание, — ответил он, — как только вернусь обратно на борт «Орегона».
— И куда же вы это собираетесь?
— Есть у нас одно дело, собственно, ради него мы и прибыли в Намибию. К тому же, надеюсь, предстоящая операция прольет свет на террористов, что атаковали вас, и продвинет нас по следам хозяев электростанции.
— Вы из ЦРУ?
— Нет, но я работал на них когда-то. А теперь отдыхайте, я вам все равно больше ничего не скажу. Так что ждать вам придется до завтрашнего утра. Что вы скажете, если я зайду к вам часиков в восемь, и мы вместе позавтракаем?
— Это свидание?
Хуан наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Спите спокойно. До встречи завтра утром.
Она взяла его за руку и серьезно произнесла:
— Хочу еще раз перед вами извиниться за то, что втянула вас во все эти неприятности.
— Вам не за что извиняться, как оказалось, ваши неприятности тесно переплетаются с моими. Более того, это я должен просить у вас прощения.
— За что?
— Вы так и не нашли ваш корабль, полный африканских сокровищ.
— В этом нет вашей вины. Это с самого начала было бессмысленной затеей, — печально произнесла она.
— Так, повеселей, повеселей. С такими мыслями никто бы никогда не выиграл в лотерею.
С этими словами он покинул ее палату и направился вместе с Джулией Хаксли к ангару.
Места на борту самолета было достаточно, чтобы все участники операции без труда разместились на длинных скамьях со всем своим многочисленным снаряжением. В хвостовой его части прямо перед грузовым трапом располагались оба мотоцикла, поддерживаемые амортизирующими тросами. Салон самолета был полностью герметичен, так что пассажиры не ощущали ни резких смен температур на больших высотах, ни были вынуждены вдыхать разряженный воздух. Гул двух мощных двигателей свел на нет любые попытки разговоров между членами команды.
Прислонившись спиной к борту самолета, чтобы хоть как-то облегчить свою тяжелую ношу, Кабрильо медленно обводил взглядом лица подчиненных.
Эдди Сенг, увидев, как внимательно осматривает их шеф, весело ему улыбнулся. Майк Троно и Джери Поласки, словно мальчуганы, играли в камень, ножницы, бумагу. Однако это была далеко не детская игра — кто кого победит. Хуан знал, что этот своеобразный ритуал позволял им снять напряжение предстоящей миссии. Они играли до тех пор, пока оба пять раз подряд не выставят одинаковую фигуру. Хуан и сам потихоньку успокаивался, наблюдая за ними.
Благодаря своим физическим возможностям, только Линк не сгибался под тяжелой ношей парашюта и прочего снаряжения. Сидя на покрытом брезентом мотоцикле, он втянул голову в плечи и непрестанно поджимал губы — верный признак того, что ему очень хочется спать.
— Капитан, — прокричал Малыш Хендерсон.
Хуан перевел взгляд на кабину пилота. Дверь ее была открыта. Большой грузный швед искусно управлял самолетом. Его мясистая рука хладнокровно передвигала рычаги управления. Джулия занимала место второго пилота, а за ее спиной располагались все необходимые медицинские приспособления и препараты.
— Слушаю тебя, Малыш.
— Готовьтесь. Через пятнадцать минут вам прыгать. — Он включил красные боевые огни.
— Понял, — прокричал в ответ Хуан. — Джентльмены, пятнадцать минут до начала!
Линк вздрогнул, отчаянно зевнув.
Не было совершенно никакой необходимости еще раз проверять снаряжение, поскольку они проделали это уже с десяток раз. Но все же это был очередной ритуал, и все члены команды, словно сговорившись, начали затягивать уже до упора затянутые ремни и стропы и проверять крепления парашютов. Они уже отсоединили мотоциклы от держателей, и те стояли на позициях, готовые к прыжку.
За пять минут до начала операции Малыш зажег желтое табло, предписывающее членам команды надеть маски дополнительного кислородного обеспечения. Все моментально приняли команду к действию и, поднеся маски ко рту и носу, закрепили их на затылке. Затем так же одновременно они надели огромные ветрозащитные очки. Когда они все подали Кабрильо знак, что полностью готовы, Хуан махнул рукой Малышу. Пилот-ветеран военно-воздушных сил уже произвел все необходимые приготовления.
Хендерсон захлопнул дверь кабины. Одновременно с этим поползла вверх дверь грузового отсека. Завывающий холодный воздух ворвался в салон самолета, перекрывая шум работающих двигателей. Клочок какой-то бумаги пролетел мимо Кабрильо и скрылся в ночном небе.
Хуан моментально ощутил ледяной, резко бьющий по щекам ветер, и тут же повыше натянул теплый шарф, чтобы защитить единственную выставленную навстречу стихии часть тела.
Когда задняя дверь полностью отворилась, хвостовая часть самолета представлялась не чем иным, как огромной, непроглядно-черной, зияющей дырой. В черном небе над пустыней перемигивались звезды. Казалось, их можно было достать рукой.
— Проверка, проверка, — произнес он в свои микрофон и тут же услышал, как поочередно отозвались члены его команды.
Желтый сигнал начал мигать, отсчитывая последние секунды перед прыжком.
Уже в сотый раз с тех пор, как они сели в самолет, Хуан продумывал все шаги, которые предпримет, оказавшись за бортом. Сначала он оттолкнется и выпрыгнет. Затем, оказавшись в свободном полете, моментально выгнет спину, чтобы получить как можно большее сопротивление потокам воздуха и удержаться на лету. Затем он разведет в стороны руки и ноги, чтобы уменьшить толчок от раскрытия парашюта. По закрытым глазам и сосредоточенности своих коллег по миссии Хуан мог с уверенностью сказать, что каждый из них проделывает то же самое.
Поскольку Малыш потихоньку набирал высоту, двигатели вновь взревели, и желтый огонек сменился зеленым. Сегодня не требовалось, чтобы вся команда выпрыгивала одновременно. Так как это были высокие затяжные прыжки, у членов команды было достаточно времени, чтобы перегруппироваться в воздухе и держаться близко друг к другу.
По очереди они подбегали к черной дыре и скрывались во тьме ночи.
Те, кто выпрыгнул на мотоциклах, сразу же отпустили их и развели руки и ноги в стороны, прежде чем распустили парашюты. Подойдя к краю, Хуан увидел по четыре горящих огонька на вершинах парашютов каждого из участников: это говорило о том, что их раскрытие прошло успешно. Когда они доберутся до Дьявольского Оазиса, автоматически желтые огоньки сменятся инфракрасными и станут различимы только через окуляры ночного видения.
Кабрильо направил свой мотоцикл прямо в пустоту, словно рок-звезда, выезжающая на сцену. Тут же он отпустил мотоцикл, расправил руки и ноги и хорошенько выгнул спину. Стремительный поток воздуха тут же атаковал его, но ему удалось удержаться на лету. И как только его начинало вращать, он тут же разгибал спину опять, что позволяло ему контролировать свое положение. Освоившись, Хуан потянулся к тесьме, выпускающей парашют, и раскрыл его. Мотоцикл, тем временем, пролетел всю длину троса, к которому был привязан, и повис на его конце.