Скалли представляет, но вопрос риторический. И она молчит.
- И с датами путаница. В пятьдесят четвертом году нашей пехоты или десантников там не было. Даже бомбежки начались лишь в шестидесятом… А к тому Рождеству там были только лягушатники, но и они отводили войска - после подписания Женевского перемирия.
- Может, он служил у них? У французов, в Иностранном легионе.
- Не похоже, все реалии наши…
- В чем тогда двойственность вашего впечатления?
- Понимаешь, если бы парень хотел повернуть следствие на ложный - вьетнамский - путь, мог бы уж состряпать фальшивку потщательнее. Почитать книжки, газеты, уточнить даты. Людей воевавших расспросить, в конце концов… Тут что-то другое. А что - не пойму. Не просто фальшивка, не просто бредовые сны о войне, а… Не знаю, Скалли.
Вскоре разговор заканчивается. Меллоу, стоявший за стеклянной дверью и делающий Скалли отчаянные знаки, врывается внутрь.
- Что случилось?
- Быстрее мисс, быстрее! Третий!
- Санта-Клаус?
- Да, да! Недалеко, на Джеффесон-авеню! Шеф приказал прибыть немедленно!
Немедленно не получается. Полицейский внедорожник ползет еле-еле, колеса до половины вязнут в снегу, буксуют, цепи помогают мало. Скалли смотрит на часы. Почти полдень. Рановато Свинопас начал сегодня… Впрочем, покрывшая город белая муть маскирует ничуть не хуже ночной тьмы.
Ветер несколько стих, но снег, кажется, повалил еще гуще.
Не желая терять времени, Скалли вынимает из папки очередной листок. Читает.
Лист (14
Машинописная расшифровка документа,
найденного на месте убийства
Гордона М. Гордона
23.12.92 г.
…встречать "Оклахому". А вы знаете, что в штате Оклахома проводится ежегодно Прадник Свиней? Да-да! Сотни, тысячи, миллионы аппетитнейших свинок и боровков! Их измеряют и взвешивают, и награждают лучших, и в балаганах они показывают чудеса дрессировки, и публика просерает тысячи долларов, делая ставки на гонках свиных упряжек… А еще там свиней - жрут! Жрут!!! ЖРУТ!!! Вы не купите там, на этом празднике, говяжий бифштекс или баранье рагу, нет, сэр! Только свинина, свинина во всех видах! Сочная трефная свинина - обрезанным вход запрещен!
Я шел и мечтал об этих миллионах свинских окорочков. Хотя сейчас нам хватило бы одной свинки - маленькой шелудивой свинки, что зачастую шляются вокруг вьетнамитских хижин. Где они? Куда подевались?! Я хочу в Охлакому… Я хочу жрать… И мы с Нашим Сантой идем ждать "Оклахому"…
`Пометка: далее почерк меняется на неразборчивый.`
Мак не любил ждать. Ожидание для него было мучительным. Плюс ко всему, бессонная ночь, проведенная в заброшенном доме, после которой новый день начался с адской головной боли.
"Ожидание, - подумал он, - тягостное испытание даже для таких, как я!"
Озираешься, думашь-думаешь-думаешь и постоянно воображаешь, бог знает что. Самое страшное - жертва может не явиться на встречу. Или придет, но слишком поздно. Хотя, не придет или придет, но с опозданием - теперь почти одно и тоже. Но с другой стороны, что такое ожидание на самом деле? Дело-то не хитрое: сиди себе - жди, и ничего больше. Только эти мысли сейчас волновали Мака больше всего на свете. Барабаня пальцами по столу, он сидел за столиком в уютном кафе на центральной площади. Пил одну чашку кофе за другой и молча смотрел сквозь запотевшее стекло на улицу, где однородной массой сыпался мягкий снег. Прошли ровно сутки после того, как старик приехал в этот маленький городишко, находящийся на Севере Штатов. Городишко, как городишко - никаких достопримечательностей, кроме, пожалуй, того, что он появился много лет назад благодаря золотой лихорадке, сводившей с ума много лет назад тысячи искателей счастья. Городишко: пять улиц, вытянувшихся на две сотни метров с юга на восток, два магазинчика (в их числе супермаркет "Дин-Дин-Белл"), да единственное кафе, в котором, к слову будет сказано, умели готовить превосходный кофе. Не то, что в родном городе Мака… Кафе - невысокое строение с пожелтевшим фасадом. Старик заметил прикрепленную справа от входа табличку, с выгравированным на ней именем и фамилией первого владельца дома. Еще на табличке было написано: "Ковбой, привяжи своего скакуна и выпей виски!"…
- Гм-м, - услышал Мак, - вы меня здесь давно ждете?
Старик обернулся. Позади него стоял невысокий человек. Он держал в руках спортивную сумку.
- Нет-нет, не беспокойтесь, мисте-е…
- Грегори Пэк. А вас, простите, как зовут?
- Зовите меня просто Мак.
- Как скажите. Мак… Пусть будет Мак.
- Присаживайтесь, - старик показал на стул, стоящий с противоположной стороны стола, - в ногах правды нет.
- И то верно.
Грегори обошел стол, поставил сумку на пол и сел, не забыв перед этим снять пуховик.
- Замерзли?
- Что поделаешь. Ни один нормальный человек не откажется в канун Рождества заработать пару сотен. Так ведь?
Мак задумчиво кивнул и подозвал миловидную официантку.
- Грегори, вы, наверное, проголодались?
- Не то чтобы проголодался, но перекусить не откажусь.
Официантка протянула Пэку меню. Тот надел очки.
- А, может быть… Грегори, как вы смотрите на то, чтобы отведать гуся?
Пэк положил меню на стол и посмотрел поверх очков на своего нового знакомого.
- Нет, но…
- Никаких но! Я понимаю, вы человек семейный. А вот я, увы, - Мак вздохнул, - нет.
- Вы не женаты?
- Нет.
- Странно, в вашем возрасте не быть женатым…
Старик прищурился и, положив руки на стол, резюмировал:
- Я просто еще не нашел достойную спутницу жизни.
Официантка, услышав слова Мака, фыркнула.
- Что будете заказывать?
- Гуся, конечно же, Рождественского гуся.
- Хорошо, - официантка, достав из нагрудного карманчика блокнотик, что-то отметила в нем, - а к гусю?
- Виски, миссис. Я заметил табличку при входе в кафе. На ней написано: "Ковбой, привяжи своего скакуна и выпей виски!" Верно?
- Да!
- Вот и отлично, - старик покосился на Грегори, - принесите нам, пожалуйста, гуся и бутылочку виски.
- Содовую, лимонад?
- Содовую, пожалуй. И парочку салатиков. Грегори, вы будете салат?
Пэк молчаливо кивнул.
- Салат и содовую я принесу прямо сейчас, а гуся придется подождать.
- Не проблема… Подождем.
Официантка, улыбнувшись, ушла.
- Простите, Грегори, вы не будете против, если мы перейдем на ты?