При этих словах Услада Ангелов и Райская Мелодия отчаянно закивали.
– Услада Ангелов, – сказал отец Бейли, поворачиваясь к сестре и снова до предела напрягая голос, чтобы его было слышно на фоне криков и свиста, которыми зрители отреагировали на объяснение Ниндзи. – Вы ничтоже сумняшеся легли под мужа вашей сестры. Ну и кто вы после этого – разве не подлая, хитрая, безнравственная шлюха?
Услада Ангелов встала на ноги и устремила взгляд на беснующихся зрителей. Ее татуированная грудь вздымалась и опускалась.
– Да, я шлюха! Пускай я шлюха, так? Сама знаю… но я первосортная шлюха!
Послышались поощрительные выклики: зрители приветствовали это дерзкое заявление, и Услада Ангелов отблагодарила их, развернувшись на сто восемьдесят градусов и повиляв задом.
– А если моя сестра не может как следует ублажить мужа, – продолжала она, – так я считаю, что у меня есть полное право его оприходовать. Он потрясающий, и я его люблю, и у нас фантастический секс, и он хорошо понимает, что нужно женщине, и он очень нежный и заботливый и так далее, и мы с ним делаем все на свете и он говорит, что я лучшая из всех, кто у него был, и он еще никогда не получал ничего подобного.
Этой энергичной защитой Услада Ангелов завоевала симпатии львиной доли зрителей, и общее настроение в зале ощутимо изменилось не в пользу Мадоннателлы.
– Ладно. Вы нашли друг друга, и людям это нравится, – прокричал отец Бейли. – Людям нравится ваше достоинство, Услада Ангелов, им нравится ваш сексапильный стиль. Но что же насчет мамочки? Пока мы ее не слышали. Прошу вас, Райская Мелодия, подведите черту. Согласны ли вы с тем, что лечь под собственного зятя – величайшее предательство, какое только может совершить женщина-мать по отношению к дочери, выношенной ею в своем чреве?
– Я пыталась сохранить семью, – возразила Райская Мелодия. – Если бы мы с Усладой не дали Ниндзе того, что ему нужно, он пошел бы искать это где-нибудь еще. А благодаря нам он остался в семье. По-моему, Мадоннателла должна сказать нам спасибо.
Этот довод вызвал бурю аплодисментов, в которую внес заметную лепту и сам Ниндзя. Он сидел, хлопая в ладоши и серьезно кивая, – складывалось впечатление, будто он искренне считает себя обиженной стороной.
– Я понимаю вас, Райская Мелодия. Да, прекрасно понимаю! – крикнул отец Бейли. – Семья значит многое! Семейные ценности превыше всего! Нет ничего более святого в очах Господа. И хотя Храму трудно оправдать человека, вкусившего плотских утех в обществе тещи и свояченицы, я утверждаю, что перед Богом-и-Любовью можно согрешить и похуже. А посему я говорю вам, Мадоннателла: поищите бревно у себя в глазу, ибо если бы Ниндзя был удовлетворен единением с вашими чреслами, он не стал бы искать удовлетворения в единении с чреслами вашей матери и сестры. Посему говорю вам: обнимитесь, поставьте точку, не поминайте старое и двигайтесь вперед. Преодолейте себя и наведите в своем доме порядок!
Мадоннателла откликнулась на этот призыв заверением, что она и впрямь наведет в своем доме порядок, причем немедленно. Стянув с себя бюстгальтер, она подошла к Ниндзе и тряхнула у него перед носом своей огромной грудью.
– Ну что, нравится? – взвизгнула она. – Уж я тебя загоняю так загоняю. По сравнению со мной Услада Ангелов покажется фригидной! Ты сам поймешь, что эта дура не лучше резиновой девки!
Настроение аудитории вновь переменилось, и в результате самоуверенная атака Мадоннателлы принесла ей победу. Зрители завопили и затопали ногами, а Ниндзя несколько раз восторженно взметнул кулак над головой и пал на жену, провозгласив во всеуслышание, что любит ее больше всех на свете и никогда больше не посмотрит ни на одну ее родственницу.
Слушание двух очередных дел проходило в том же истерическом ключе. Паства проявила чрезвычайный интерес к конфликту между личными устремлениями растерянной женщины и мнением ее гадалки по картам таро, настаивающей, чтобы она бросила любимого человека. После глубоких раздумий отец Бейли решил, что женщина должна последовать совету своей духовной водительницы. В конце концов, нельзя игнорировать веления судьбы, а планеты и звезды (каковые суть творения Любви) с очевидностью манят женщину к новым горизонтам, где фигура ее нынешнего возлюбленного, похоже, отсутствует. Отец Бейли выразил уверенность в том, что новая любовь не за горами.
Далее исповедник пригласил на сцену супружескую пару, разлад в которой наступил из-за несогласия жены на анальный секс. Это не только порождало у мужа фрустрацию, но и неблагоприятно влияло на его социальный статус в пабе, где он постоянно подвергался насмешкам товарищей, утверждающих, что их партнерши готовы на все. Здесь показания главных действующих лиц неоднократно прерывались репликами из зала, как в защиту мужа, так и наоборот. Ряд женщин и часть мужчин считали, что если у жены есть возражения против оприходования сзади, то принуждать ее к этому не следует. Многие указывали, что поскольку риск зачатия в данном случае сводится к нулю, то каждый волен решать, заниматься этим или нет, исходя из своих личных предпочтений. Муж был дружно освистан за предположение, что отсутствие интереса к содомии может указывать на фригидность. С другой стороны, многие из присутствующих склонялись к тому, что жена должна просто стиснуть зубы и потерпеть. В конце концов, было общеизвестно, что мужчина, не получающий чего-то дома, обязательно найдет это где-нибудь еще: ведь вокруг столько подлых сучек, которые только и дожидаются шанса умыкнуть чужого мужа. В итоге, приняв во внимание все услышанные аргументы, исповедник вынес решение в пользу жены.
– Большая задница женщины – это дар, который она может преподнести мужчине, но может и не преподносить, – торжественно объявил он. – И не в нашей власти склонять ее к тому или иному выбору.
Голова у Траффорда раскалывалась. В зале было невыносимо жарко и нестерпимо воняло потом, а от истошных воплей прихожан его перепонки едва не лопались, словно от грохота пушечной канонады. Он уже спрашивал себя, сколько еще ему удастся продержаться, но тут отец Бейли наконец вызвал их с Чанторией на подиум.
– Траффорд больше не дает Чантории того, чего вправе требовать от мужа всякая добропорядочная женщина, – громко объявил отец Бейли под свист и улюлюканье. – Похоже, он находит все, что ему надо, в блогах и видеодневниках других девушек!
Отец Бейли старался, чтобы это прозвучало заманчиво, но аудитория была не лыком шита и умела отличить настоящую сенсацию от дешевой отмазки. Траффорд и Чантория не были звездной парой. Их никто не знал за пределами дома, в котором они жили, да и в самом этом доме ими мало кто интересовался. Их консервативная одежда и заметная скованность тоже не добавляли им блеска в глазах зрителей. Людям нравилось, когда участники слушания держатся гордо и с достоинством, когда они умеют себя подать и разыгрывают для публики настоящий спектакль, так что Траффорд с Чанторией сразу же их разочаровали.
– Ну-ка, смелее! – подбодрил их отец Бейли, когда они робко поднимались на эстраду. – Неужели вам не хочется раскрыть душу перед своими ближними?