— Надеюсь, нет, сэр. Без нее здесь будет куда скучнее.
Кингсли был полностью с ним согласен, и это его сильно встревожило. Ему не нужно было никаких душевных переживаний — они только мешают работе. Поэтому он решил больше не думать о миниатюрной суфражистке.
Кингсли вернулся в замок, чтобы встретиться с военными полицейскими, которым приказал эксгумировать тело капитана Аберкромби. Этот приказ вызвал естественное недовольство.
— Нам только трупы выкапывать не хватало, — ныл офицер медслужбы, шагая вслед за Кингсли к лестнице, ведущей вниз, в подвал, где должно было состояться вскрытие.
— Простите, сэр, но мне нужно это тело, — ответил Кингсли.
— Мои пациенты только что вернулись оттуда, где трупы постоянно появляются из-под земли, и здесь их следует ограждать от этого. Если хоть один из них увидит…
Они дошли до подвала, где их ждал сержант из Армантьера. Труп Аберкромби достали из одеяла и положили на импровизированный операционный стол, собранный из досок и ящиков.
— Все готово, сэр! — сказал сержант и так сильно щелкнул каблуками по каменному полу, что от гвоздей на подметках его сапог посыпались искры. — Одно тело. Мертвое. Раньше принадлежало капитану виконту Аберкромби, сэр!
Кингсли этот рапорт показался странным, но он промолчал.
— Я провел кабельный удлинитель к переносному генератору, который поставил снаружи, сэр, потому вряд ли вы можете провести такую сложную операцию при свете свечей, сэр!
Сержант действительно повесил над столом электрическую лампочку, в свете которой кожа трупа отливала желтоватой белизной. Зрелище было просто кошмарным.
— Спасибо, сержант. Очень разумно с вашей стороны.
— Сэр! — Еще одна порция искр.
— Хорошо, — сказал Кингсли, — много времени у нас это не займет.
Он подошел к лежащему на досках телу, на котором из одежды была только набедренная повязка.
— Вы его так похоронили? — спросил Кингсли старшего офицера медслужбы.
— Да. Его друг, лейтенант Стэмфорд, сообщил нам, что капитан выразил желание не быть похороненным в форме.
— Правда? Я этого не знал.
— Мы не видели причин отказать ему в этой просьбе.
Глядя на тело, Кингсли вспомнил строки, которые прочитал в газете в фолкстонской библиотеке. Теперь он повторил их:
— «„Да здравствует Англия!“ — впишут накрест, Чтоб жертву мою было видно окрест».
На некоторое время воцарилось молчание.
— Разве не странно, что человек, написавший это, не захотел быть похороненным в форме?
Кингсли наклонился к ране на голове Аберкромби. Одно пулевое отверстие, почти точно между глаз. Рана, к огромной досаде Кингсли, была промыта, но все же он ее осмотрел.
— У вас есть лупа? — спросил он.
— Я предвидел это, сэр! — ответил сержант, протягивая ему лупу.
— Хорошо, молодец. Знаете, сержант, после демобилизации вам следует подать заявку в Скотленд-Ярд. Вы будете незаменимы в группе по расследованию убийств.
— Спасибо, сэр. Я это запомню.
— Конечно, вам придется перестать щелкать каблуками.
— Я щелкаю, только когда требуется, сэр. Гражданским щелкать не требуется.
Кингсли осмотрел рану через лупу. Увеличение было не очень большое, и все же у пулевого отверстия он заметил какие-то черные крупицы; это было нетипично для обычного пулевого ранения.
— Сержант, а у вас, случайно, не будет…
— Пинцета, сэр?
— Да, именно, сержант. Пинцета.
Сержант достал пинцет.
— Молодец, сержант.
— Взял их у медсестры, сказал, что у меня заноза. Лучше не говорить ей, зачем он вам понадобился, она ведь им брови выщипывает.
При помощи лупы и пинцета Кингсли начал собирать крошечные кусочки рваной кожи вокруг раны и складывать их на блюдечко, которым сержант тоже предусмотрительно запасся.
— Должен сказать, сержант, вы ни о чем не забываете.
— Спасибо, сэр.
— И эксгумация тоже была проведена потрясающе быстро. Молодец.
— Сэр!
Кингсли стоял над трупом и говорил, одновременно делая свое дело. Если бы кто-нибудь в этот момент заглянул в подвал, он бы подумал, что Кингсли сообщает трупу что-то крайне важное.
— Меня мучает один вопрос, — продолжил Кингсли, — и я знаю, что вы простите мне эти слова, сержант, но как получилось, что такой предусмотрительный парень, как вы, сумел так безбожно напортачить на месте преступления?
— Ну, сэр… Полагаю, вы знаете, что мы были отозваны.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Кто вас отозвал?
— Штаб. Тот же штаб, что нас сюда вызвал. Мы спали в Армантьере, когда получили звонок из штаба с приказом отправиться на место преступления сюда, в замок Бориваж, и арестовать рядового Хопкинса.
— Они вам сказали, кого арестовать, еще до того, как вы приехали на место преступления?
— Да, сэр. Ну, его ведь обнаружили с орудием убийства.
— Кто именно звонил вам из штаба?
— Полковник Уиллоу, сэр. Я его лично не знаю. В общем, вскоре после того, как мы посетили место преступления, сюда, в замок, поступил еще один звонок, возможно, вы знаете, что в замке есть телефон, и нам сообщили, что нужно забрать арестованного и уехать, не мешая работе медицинского центра.
— Вам это не показалось странным?
— Ну, вообще-то нет, сэр. Дело было легкое, а когда нас много, мы действительно довольно сильно шумим.
— Сержант, когда я закончу с этим, я хочу, чтобы вы связались со штабом и расспросили об этом полковнике Уиллоу. Я бы очень хотел с ним поговорить.
Сержант заверил Кингсли, что непременно займется этим, и на некоторое время в мрачном помещении воцарилось молчание, пока Кингсли обрабатывал входное пулевое отверстие между глаз покойного. Наконец он убедился, что собрал из раны все возможные доказательства.
— А вы знали, сержант, — сказал Кингсли, — что среди вещей виконта Аберкромби был найден только один сапог?
— Нет, сэр, не знал.
— Однако это так, и я знаю, что случилось со вторым сапогом. Его использовали в качестве глушителя. Убийца надел на пистолет голенище сапога Аберкромби и выстрелил через каблук. Я нашел резину, кожу и, как мне кажется, волокна шерсти. Возможно, убийца засунул в сапог носки. Видимо, он забрал с собой сапог, когда сбежал из замка.
— Кто бы мог подумать, — сказал сержант.
— Просто невероятно, — добавил старший офицер медслужбы.
— Это также объясняет тот факт, что пуля не пробила череп Аберкромби насквозь: каблук был препятствием. И кстати о пулях, давайте ее достанем.