Ньюсон знал того, за кем охотится.

Ньюсон в сотый раз прослушал сообщение Кристины, погружаясь в пучину вины и грусти. Мог ли он как-нибудь спасти ее? Он просто дурак, он мог бы догадаться, в чем дело, и крикнуть в трубку: «Не открывай дверь!» Но он ведь слушал сообщение в записи. Кричать было некому. К тому времени, как Ньюсон прослушал сообщение, Кристина была мертва, и ее ничто не могло спасти. И откуда ему было знать? Только смерть Кристины и то, как она погибла, раскрыли ему глаза. Если бы убийца по случайному совпадению не выбрал сообщение Хелен как сигнал к действию, Ньюсон по-прежнему бродил бы в потемках. Значит, все к лучшему? Может быть, нужно таким образом обосновать и оправдать ее смерть?

Нет. Несмотря на все попытки, Ньюсон не мог этого сделать. Старая подруга была мертва, убита человеком, за которым он охотится. Кристина Копперфильд, вечная болтушка, которую заставили замолчать. Она умолкла навсегда после нескольких фраз, которые Ньюсон знал наизусть и которые навсегда останутся в его памяти.

«Пока-а!»

26

На следующее утро Ньюсон пришел на работу к восьми часам. Он очень хотел отследить Аннабель Шеннон, и еще нужно было отправить людей разобраться в школьных архивах двух оставшихся в списке жертв: мичмана Спенсера и Нейла Брэдшоу. Он каждую минуту помнил, что в десять утра предстоит неприятный разговор с главой отдела Уордом, и хотел собрать максимальное количество информации, чтобы доказать шефу, что дело продвигается. Кроме того, Ньюсон не хотел, чтобы его отстранили от дела. Из всех дел по расследованию убийств, которыми он занимался за последние десять лет, именно это значило для него больше всего.

Оказалось, что найти Аннабель Шеннон довольно легко. Ее школа хранила все данные в идеальном порядке и гордилась своими традициями и дружными выпусками. Они ответили на полицейский запрос немедленно, поняв, что это связано с убийством Портер.

— Вы ведь не думаете, инспектор, что в этом замешана одна из наших девочек, — сказала очень озабоченная и правильная секретарша. — У нас здесь никогда не было скандалов, никаких наркотиков и прочих глупостей.

Ньюсон хотел было сказать, что настоящий скандал заключался в том, что они допустили ужасные издевательства в отношении «своих девочек» и не обращали на это внимания. Вместо этого он заверил секретаршу, что его вопросы носят чисто формальный характер.

Аннабель Шеннон, или Аннабель Эрн, по фамилии мужа, была фермершей в ирландском графстве Килдер. Ньюсон надеялся, что ей позвонит Наташа. Она превосходно умела вести переговоры, просто излучая внимание и сочувствие, и болтала, как завзятая сплетница, что приводило к поистине поразительным результатам, о которых Ньюсону даже мечтать не приходилось. Но Наташа запаздывала, и он решил сам позвонить Аннабель Шеннон.

— Аннабель Эрн, — сказал голос с очень сильным акцентом.

— Миссис Эрн? Извините, что беспокою вас. Моя фамилия Ньюсон, я инспектор лондонской полиции.

— Британский полицейский?

— Да, именно так. Конечно, у меня нет прав разговаривать с вами, миссис Эрн, но, если можно, я бы хотел задать вам пару вопросов.

— Думаю, мужу не понравится, что я с вами говорю, инспектор. Если честно, должна сказать, ему не нравится Британия в общем и ваши полицейские в особенности. И мне тоже.

— Мне очень жаль это слышать, миссис Эрн. Конечно, если желаете, я могу поговорить с вами через Гарду. У нас прекрасные отношения с ирландской полицией, и они, несомненно, передадут вам мои вопросы, если вы на этом настаиваете.

— Вы звоните по поводу Фарры Портер?

— Да. Именно так. Вы очень проницательны, миссис Эрн.

— Едва ли. Я получила несколько отзывов от бывших одноклассниц на мое объявление на сайте. К сожалению, в основном отзывы были отрицательные. Наверное, не очень хорошо поливать грязью место, где ты раньше учился. Вам позвонил кто-то из них?

— Нет, нет. Я сам прочитал ваше сообщение на сайте.

— Какой вы молодец.

— Что вы, просто интуиция.

— Очень хорошая у вас интуиция, инспектор. Конечно, я ожидала вашего звонка.

— Правда?

— Да, после того как в газетах появились подробности ее убийства, я подумала, что пройдет совсем немного времени и кто-нибудь обязательно свяжет ее гибель с тем, что я написала насчет ее издевательств надо мной.

— Вы считаете, сходство очевидно, миссис Эрн?

— Да, и вы тоже так считаете, инспектор, иначе мы бы с вами сейчас не говорили.

Ньюсон очень пожалел, что разговор ведет не Наташа. Она бы точно уж подружилась с этой женщиной, в то время как их разговор становился все холоднее и холоднее.

— Вы очень пострадали от мисс Портер?

— Да. И разумеется, я ее убила.

— Извините, что вы сказали?

— Я сказала, что убила ее.

— Вы не могли бы рассказать об этом поподробнее?

— Я абсолютно не сомневаюсь в том, что убила ее. Я всегда очень верила в силу молитвы. Именно она помогла мне пережить те ужасные годы. Я страдала в той ужасной школе, и с тех самых пор молитва помогает мне справляться с воспоминаниями. Каждый день последние пятнадцать лет я молилась о смерти Фарры Портер, каждый божий день. Это огромное количество молитв, инспектор. И в конце концов они подействовали, вам не кажется?

— Да, возможно.

— И в каждой молитве я брала на себя смелость просить Господа, чтобы он убил ее так, как она заслуживает. Я довольно смело предлагала, чтобы ее покарали. Кажется, газеты намекали, что причиной смерти была кислота. Такие вещи нужно передавать Господу, вам не кажется? Он точно знает, что с этим делать.

— Хм, да… миссис Эрн, вы не могли бы сообщить мне, что вы делали восемнадцатого июня?

— Это в тот день, когда Фарра Портер отправилась в ад?

— Да.

— Я точно знаю, что я делала. Мы с мужем ездили в Бостон на благотворительную ярмарку «Норэйд» покупать пули для британских солдат.

На секунду Ньюсон запнулся от удивления, потому что знал, что миссис Эрн — ярая ирландская националистка. Затем до него дошло, что эти пули предназначались отнюдь не в подарок британской армии.

— А-а…

— Ваш премьер-министр и эти иуды в Дублине могут думать, что война закончилась подписанием Белфастского соглашения. Но я уверяю вас, инспектор, что это не так.

— Отлично, спасибо большое, что уделили мне время, миссис Эрн.

— Не за что. Удачного дня, инспектор, и да благослови вас Господь.

Ньюсон с облегчением положил трубку. Подняв голову, он увидел, как Наташа вешает свою шляпу на вешалку в углу. На улице опять был блаженный солнечный день, а Наташа всегда заботилась о своей коже. Ее юбка слегка задралась, когда она протянула к вешалке руку, и он насладился видом ее стройных ножек.