«Здорово, Мудозвон. У нас тут на Би-би-си дела совсем хреновые. Впрочем, ты, наверное, в курсе. Что ни программа, то очередное сборище каких-то молокососов, клянущихся в своей любви к футболу. Насмотревшись на все это, я решил попробовать пуститься в самостоятельное плавание, то есть другим курсом. Что скажешь, старина?»
Подписался я так: «Сэм Белл, главный исполнительный выпускающий редактор, Всемирная служба Би-би-си». Эту должность я, конечно, придумал на ходу, но Мудозвон должен пребывать в полной уверенности, что к нему обратилась достаточно важная птица.
Разумеется, себя не переделаешь, и, запечатав конверт, я крепко задумался над тем, правильно ли я поступаю. Правильно, а главное, порядочно ли? Я вдруг почувствовал себя виноватым, и мне даже показалось, что все мосты между мною и родной Би-би-си сожжены. А что, если мои нечестивые мысли уже проявляются в моем поведении и в том, как я работаю? Не хотелось бы вот так, ни за что, растратить весь кредит доверия, заработанный мною в телецентре, по крайней мере до тех пор, пока я не подобрал себе новую работу. Чтобы уравновесить дурное дело благим поступком, я тотчас же набросал и отослал новому контролеру- координатору канала записку с предложением заглянуть на ужин. Все равно вероятность того, что он примет приглашение, невелика; я ведь вроде бы уже упоминал о том, что этот парень младше меня и вращается совершенно в других кругах - среди поп-звезд и прочей богемы. Поэтому я особо не рискую, демонстрируя этим приглашением свою любезность. Немного грамотно организованного подхалимажа, пусть даже в форме откровенного лизания задницы, никогда не повредит. Оба письма я отправил через почтовую службу Би-би-си. Да, на деньги налогоплательщиков. В конце концов, я им отдал лучшие годы своей жизни.
Дорогая подруга по переписке!
Вчера во время ланча я заглянула в женскую консультацию, специализирующуюся на альтернативных методах диагностики и лечения. Я тебе уже писала, что вообще-то все эти новомодные штучки не для меня. Но, с другой стороны, если они оказываются под рукой и стоят недорого, то почему бы не попробовать. Само собой, не успела я туда войти, как наткнулась на Друзиллу. Она как раз выходила из кабинета ароматерапии после очередного сеанса, и от нее за версту разило апельсинами и лакричным маслом. Эти запахи тотчас же воскресили в моей памяти школьный буфет. Только этих воспоминаний мне и не хватало! Я, естественно, сразу же вспомнила всех наших девчонок и, подумав о том, как сложилась их судьба, поняла, что кем бы они ни стали, у них всех наверняка есть дети. По дюжине у каждой, как минимум. Нет, это, конечно, замечательно, и я за них только рада… хотя это не совсем честно: по отношению к своим бывшим одноклассницам я испытываю не только радость, но и другие, не столь благоприятные чувства. От этого, Пенни, как ты понимаешь, мне становится еще более грустно.
Предаться долгим и печальным размышлениям мне не позволила Друзилла (она, по-моему, озабочена моим бесплодием не меньше меня). Так вот, она вдруг ни с того, ни с сего решила выяснить, давно ли мы с Сэмом живем в Хайгейте.
«Пять лет», - ответила я, на что Друзилла отреагировала громким визгом. Затем она сбивчиво объяснила мне, что в этом-то как раз собака и зарыта. Я, конечно, сказала, чтобы она перестала молоть чушь, но все же попросила рассказать мне об этом поподробнее (а чем черт не шутит? Знания никогда не бывают лишними). Так вот, оказывается, давным-давно известно, что прямо через Хэмпстед и Хайгейт проходит некая энергетическая линия, доставшаяся нам в наследство от какой-то древней цивилизации, проложившей по этому маршруту караванную тропу. Эта самая энергетическая линия на редкость отрицательно влияет на детородную функцию. В ответ на мое замечание, что другим людям, живущим в Хайгейте, эта энергетическая линия, то есть караванная тропа, никак не мешает обзаводиться потомством, Друзилла уверенно заявила, что антропогенные энергетические линии действуют весьма избирательно и влияют на людей по- разному. Для одних они могут быть настоящим генератором плодовитости, а для других - сущим душителем не появившихся на свет и даже не зачатых детей. Итак, Друзилла убеждена, что наша проблема имеет географическое происхождение и может быть решена только соответствующим образом. Она заверила меня в том, что самая мощная линия позитивной энергии, доставшаяся нам от каких-то далеких, почти мифических предков, проходит аккурат через вершину Примроуз-Хилла! Как только Друзилла произнесла эту фразу, я стала догадываться, к чему она клонит. Тем не менее, будучи озвученным, ее предложение повергло меня в шок. Она твердо уверена, что самым верным для нас с Сэмом способом зачать ребенка будет секс на вершине Примроуз-Хилла!
На вершине, понимаете ли! А еще, как я понимаю, в полночь и непременно в полнолуние.
Ну уж нет. Ни за какие коврижки. Это даже не обсуждается. Мне такое и в кошмарном сне не приснится. Просто чушь какая-то. В конце концов, это смешно. Интересно, что она еще придумает? Может, в следующий раз она посоветует мне сделать Сэму минет прямо в центре Стоунхенджа? Настроение после этой беседы у меня здорово испортилось, и, естественно, я сорвала зло на том, кто первым подвернулся под руку. Этим кем- то, естественно, оказался Карл Фиппс. Я чуть было не наорала на этого самовлюбленного болвана. Сдержалась в последний момент. Дело было так: в офисе я сидела одна, а он заглянул в агентство, чтобы забрать поступившие на его имя факсы с предложениями работы. Посниматься ему, кстати, предлагает не кто-нибудь, а один очень крупный американский продюсер. Выглядел наш «суперстар», надо признать, неплохо. Темно- бордовый вельветовый костюм сидел на нем как влитой. Ну, я возьми и скажи: «Карл, вы сегодня отлично выглядите». А этот наглец в ответ небрежно так брякнул: «Стараемся, стараемся». Ты только представь себе, Пенни, насколько самовлюбленным нужно быть, чтобы так ответить! С таким же успехом он мог сказать что-то вроде: «Да, я просто великолепен. А что, вы разве в этом сомневались?» А вот как раз насчет великолепия я бы, пожалуй, и промолчала. Ничего такою особенного в нем нет. Но дело даже не в этом. Знаешь, Пенни, какой любезностью он ответил мне? При сев на край моего письменного стола, он улыбнулся и сказал: «А вы, Люси, сегодня выглядите прямо- таки чертовски сексуальной штучкой. Нет, на самом деле вам это очень идет, но такая женщина на рабочем месте - это просто провокация». Ума не приложу, чего он до меня докопался. Все неправда, каждое его слово. Ничего такого особенного надето на мне не было. Ну, разве что немного легкомысленная мини-юбка. Ах, да, еще сапоги - такие высокие, кожаные, как будто бы из секс- шопа, для садомазохистов. Вот вроде бы и все. Топик на мне был самый обыкновенный, такие сейчас все носят. Мне, кстати, он очень нравится - коротенький такой, обтягивающий. А вообще выглядела я сегодня ужасно, так что с его стороны было откровенным жлобством и глупостью говорить комплименты, делая вид, что он этого не замечает. А вот зрителям - им Карл нравится. Его популярность растет на глазах. В нашем агентстве он теперь, пожалуй, самый важный клиент. После того костюмно-исторического фильма, снимавшегося по заказу Би-би-си, на его имя до сих пор приходят пачки писем от поклонников (в основном, полагаю, все же от поклонниц). Ума не приложу, что только люди в нем находят.