Марина буквально порхала. Она была юна и прелестна в свадебном наряде. Я почувствовал, что хочу любви, и выразительно посмотрел на Светлану. Она ответила мне невнимательным взглядом, потому что была поглощена созерцанием танца.
– Тебе передают привет, – негромко произнес Загорский.
– Кто? – удивился я.
– Константин Евгеньевич.
За событиями последних дней я успел несколько подзабыть этого человека в роскошном халате с атласными лацканами.
– Спасибо, – проявил я вежливость.
– На днях будет премьера в Большом. Вы могли бы увидеться.
Я промолчал, потому что не понимал, зачем нам с Константином Евгеньевичем видеться. Но у Загорского было свое мнение на этот счет.
– Такой дружбой не пренебрегают, – сказал он негромко. – В Москве трудно обжиться, не имея покровителей.
– Да, – на всякий случай подтвердил я. – Что правда, то правда.
– Константин Евгеньевич может многое. Очень многое.
Я обернулся к Загорскому, но его лицо оставалось бесстрастным. Хотелось спросить у него, кто такой Константин Евгеньевич, но я не посмел этого сделать. Возможно, он какой-нибудь мафиози. Крупный делец. Или криминальный авторитет.
– Так что передать? – осведомился Загорский.
Я посмотрел ему в глаза. И понял, что отказываться нельзя.
– Хорошо. Я готов.
В зале тем временем случился переполох – украли невесту. Никто, похоже, даже не заметил, как это произошло. Растерянный и возбужденный Саша метался по залу. От него требовали выкуп за невесту. Внезапно его взгляд упал на меня.
– Выручай! – сказал он, приложив к груди свою розовую ладошку. – Найди Марину!
Он помнил, что один раз я его уже выручил. И теперь ожидал от меня повторения подвига.
– Где же ее искать? – вяло запротестовал я. – Отдай выкуп, и дело с концом. Сами приведут.
– Э-э нет! – погрозил мне пальчиком Саша. – Ее еще раз десять за сегодняшний вечер своруют – где же мне столько денег набрать?
Он был нетрезв, но сохранил расчетливость рачительного хозяина. Ему бы бухгалтером работать. Копеечка к копеечке. У таких это неплохо получается.
Саша проявил настойчивость, и я отправился на поиски. Сашины друзья, как я видел, успели осмотреть все закоулки в зале, и, значит, искать надо было не здесь. Я спустился в пустынное фойе, потом по черной лестнице поднялся на кухню. Здесь почти не было людей, но толстая повариха взглянула на меня и заговорщицки улыбнулась.
– Невесту не видели? – на всякий случай спросил я.
– Нет, – ответила она и улыбнулась еще шире. Значит, где-то здесь.
В коридоре, ведущем в банкетный зал, я увидел женщину. Мне показалось, это кто-то из гостей. Она стояла у обитой железом двери спиной ко мне. Я не стал торопить события. И очень скоро был вознагражден. Женщина направилась вдоль коридора к залу, и теперь я мог заняться дверью, которую она до того охраняла. Здесь была металлическая задвижка с проушинами для замка, но сам замок отсутствовал. Я сдвинул задвижку и приоткрыл дверь. Это была кладовая с зарешеченным окном. Вдоль стен лежали тугобокие мешки. Стеллаж в дальнем левом углу был забит разновеликими коробками. И среди этого живописного беспорядка пребывала Марина.
– Привет, – сказал я. – Наконец-то я тебя нашел.
Я переступил порог и тут же услышал шорох за спиной. Развернулся, но было уже поздно. Дверь захлопнулась, и я услышал, как щелкнула запираемая задвижка. Марина засмеялась и крикнула:
– Не открывайте, не открывайте! Его Саша послал!
– Так что – будем сидеть? – осведомился я и обернулся к Марине. Она стояла предо мной в белоснежном платье – и даже неподобающая обстановка не могла ни на каплю умалить ее красоты.
– Вот и встретились, – сказала она и пошла ко мне.
От нее исходил чудный запах дорогих духов. Я увидел ее губы близко-близко.
– Ну? – вопросительно-требовательно шепнула она.
Но я все еще не решался. И тогда она мне помогла.
– Как тогда, в лифте – помнишь? Я помнил, конечно. У нее очень нежные губы. Целовать их – ни с чем не сравнимое наслаждение. И я поцеловал. Она тотчас прильнула ко мне. «Слились в поцелуе» – слышали такое? Именно это с нами и произошло. Паузы между поцелуями были совсем недолгими, и Марина едва-едва успевала обдавать меня горячим шепотом:
– Я вспоминала тебя… Все это время… Как там, в лифте… Ты помнишь?..
Я вдруг ощутил присутствие ее рук там, где никак не ожидал обнаружить. И почему-то всполошился, отступил на шаг, но Марина вновь прильнула ко мне, не давая возможности спастись бегством.
– Ну что ты? – возбужденно шептала она. – Чего испугался?
– Ты сошла с ума!
– Конечно, – легко согласилась она. – Любовь – это всегда немножко сумасшествие.
– В такой день!
– Это все равно произойдет, – сказала Марина.
– Так почему бы не сегодня?
Я не сомневался, что она быстро наставит Саше рога. Но не думал, что это произойдет еще до первой брачной ночи.
– Не блажи! – с мольбой произнес я. – Не сегодня. Ладно?
Я пятился, но Марина не давала мне возможности отстраниться от нее и шла следом до тех пор, пока я, наткнувшись на мешки, не упал. Я чувствовал, что твердости духа мне хватит ненадолго, и не ошибся. Единственное, чего я опасался – что кто-нибудь внезапно откроет дверь. Поэтому все произошло очень быстро. Марина вдруг засмеялась и благодарно поцеловала меня.
– Ты настоящий герой, – сказала она.
Это было похоже на шутку. И только позже я понял, что ее возбудило само ощущение близкой опасности. В день свадьбы, на каких-то мешках, и поэтому даже скоротечное удовольствие представлялось ей необыкновенной роскошью.
Еще через пять минут нас нашли. Когда дверь кладовой распахнулась, я увидел Сашу. Мне было неловко, я развел руками и пробормотал:
– Меня заперли, как видишь.
Он засмеялся и похлопал меня по плечу. Так ничего и не понял. Марина чмокнула его в щеку – игриво и буднично одновременно. «Они проживут так всю жизнь, – вдруг понял я. – Он ни о чем не будет догадываться. А у нее хватит сообразительности на то, чтобы соблюдать осторожность. Люди, которые не будут мешать друг другу. Не идеальная ли это семья?» Я вернулся к столу. Меня здесь, как оказалось, уже потеряли.
– Меня заперли, – объявил я. – В кладовой, с невестой.
– Тет-а-тет? – уточнил Самсонов.
– Да.
– Надеюсь, ты не сплоховал?
– Конечно, нет, – не стал кривить душой я.
Все засмеялись. И Самсонов тоже. Но мне показалось, что он, единственный из присутствующих, понял меня правильно. Он был чертовски проницателен, как я успел заметить.