Пол прав? Да, прав. Потому что правила составлены так, что если играть по ним, то всегда проигрываешь.
Макс сел в машину и уехал.
Когда Макс добрался до рыночной площади, ночная жизнь Петионвилла, вернее, ее суррогат, была в полном разгаре. Несколько баров и ресторанов широко распахнули двери, зажгли цветные огни, демонстрируя, что готовы к приему посетителей. Но их было немного.
Для восстановления равновесия Максу нужно было выпить, и обязательно в обществе. Миновало много лет с тех пор, как он видел умирающих людей. Собственно, когда он прикончил тех подонков, это и был тот самый последний раз. Они заслужили смерть, однако на душе тогда было тягостно. Частица смерти всегда остается с тобой. Хорошо, что сейчас у него не было особой причины цепляться за жизнь, и смерть людская переносилась легче. Несколько раз Макс видел, как людей казнили на электрическом стуле, головы вспыхивали огнем под капюшонами, а плоть оплавлялась с костей, точно воск со свечи. Он видел, как копы убивали преступников и преступники убивали копов. Достаточно людей убил и он сам. При исполнении служебных обязанностей, и один или два раза их преступая. Он не знал сколько, – не мог заставить себя сосчитать, но помнил их лица. Вот его босс, Элдон Бернс, вел счет всем, кого прикончил. Любил порядок. На его столе в прозрачной коробке лежал табельный револьвер с зарубками на рукоятке. По числу убитых. Макс насчитал шестнадцать.
Проезжая «Купол», Макс увидел Хаксли. Журналист стоял в дверях, разговаривал с тремя уличными мальчиками. Макс поставил машину и направился к бару.
– Рад тебя видеть, Макс, – сказал Хаксли.
Они обменялись теплым рукопожатием. Мальчики, с которыми журналист беседовал, отошли. Потом самый рослый возбужденно что-то произнес, показывая на Макса.
– Что он хочет? – поинтересовался Макс, догадавшись, что мальчик был среди тех, кто напал на него ночью.
– Он говорит, чтобы я передал тебе его извинения за ту ночь, – пояснил Хаксли. – Он не знал, кто ты такой.
– И кто же я такой?
Хаксли спросил мальчика. Тот ответил.
– Он говорит, ты друг Винсента Пола.
– Вот как?
– Он говорит, Пол приказал им охранять тебя, – удивленно перевел Хаксли. – Ты встречался с ним?
– Пошли лучше чего-нибудь выпьем, – улыбнулся Макс, увлекая Шона Хаксли к бару.
Когда Макс рассказал о том, что случилось ночью, Хаксли рассмеялся.
– Тебе нужно было отнестись к мальчику хотя бы с небольшим уважением, и он отстал бы. Грубить ночью в таком месте очень опрометчиво. Тебе крупно повезло, что вовремя появился Винсент Пол.
Бар был почти пуст, музыка не играла. Но во дворе собралась большая группа американцев, по выговору со Среднего Запада. Потягивали через соломинку коктейль.
Макс приканчивал свой третий неразбавленный «Барбанкорт». А порции здесь были щедрые. Выпитое уже начало действовать.
– Как тебе показался наш Город Дерьма? – усмехнулся Хаксли, прикуривая сигарету. – Ты ведь там сегодня побывал, верно?
Макс изумленно посмотрел на него.
– Да что ты, Макс! – воскликнул Хаксли. – От тебя смердит, будто ты переночевал со скунсом. Очень характерный запах, гаитянину трудно перепутать.
Макс только сейчас осознал, что он в одноразовых ботинках с затвердевшей грязью Города Солнца.
– Извини.
– Чепуха! Нашел там что-нибудь?
– Совсем немного. – О том, чему он был свидетелем, Макс сообщать не собирался. – Видел, как Винсент Пол занимается благотворительностью.
– Зеленые палатки? Да, он этим знаменит. Вот почему его так любят в трущобах. Он им помогает. Ходит слух, что он то ли строит, то уже построил какой-то мифический город. Рай для бедных, больницы, школы и прочее. Все бесплатно, за счет прибылей от наркоторговли. В общем, наш собственный кокаиновый Кастро.
Макс рассмеялся.
– Ты знаешь, где этот город находится?
– Нет. Он как Эльдорадо. Никто не знает, где он и как туда добраться, но все уверены, что город существует. – Хаксли посмотрел на Макса. – Как идет расследование?
– Только началось. – Макс глотнул рома.
Вошли американцы. Морпехи, примерно человек тридцать, вооруженные, лица и руки закамуфлированы черным. Одеты по-полевому.
– Что происходит? – тихо промолвил Макс. – Облава?
– Нет. – Хаксли улыбнулся и покачал головой, наблюдая, как морпехи выходят на улицу. – Чтобы не заскучали, им тут каждые две недели устраивают учения. Они и подразделения миротворцев ООН. Миротворцы обороняют старые казармы в Каррефоре – это район Порт-о-Пренса, – морпехи пытаются взять их.
– Забавно!
– Там есть одна хитрость.
– Какая?
– Они частично используют боевые патроны.
– Да что ты?
– Истинная правда.
– Неужели?
– Клянусь матерью.
– Она жива?
– Конечно.
– И что, есть убитые и раненые?
– Не так много, как можно ожидать. Двое-трое с обеих сторон, но высокое командование все покрывает, объясняет как несчастные случаи.
– Даже не верится.
– Я тоже не верил, пока не увидел своими глазами, – произнес Хаксли, вставая.
– Куда ты?
– У меня в машине видеокамера. Поеду сниму что-нибудь и перегоню в Си-эн-эн. Хочешь, поедем вместе?
– Сегодня не могу. Очень устал. Давай в другой раз. Не попади под пулю.
– Ты тоже береги себя.
Они пожали друг другу руки. Хаксли двинулся за морпехами. Макс заказал еще выпить и долго смотрел на дымящийся окурок, который журналист оставил в пепельнице. Конечно, это шутка, насчет боевых патронов. Но сейчас ему это безразлично.
Утром Макс позвонил Аллейну Карверу. Сказал, что хотел бы опросить всех слуг, которые работали в доме во время похищения Чарли. Аллейн ответил, что организует это на следующий день.
Макс опрашивал слуг в небольшой комнате на втором этаже, ее окна выходили на лужайку и окружающие усадьбу деревья. Из мебели в комнате стояли лишь стол и два стула, на которых сидели он и Шанталь. Макс понял, что это специально. Слуги всегда должны разговаривать с хозяевами стоя. Во время беседы они бросали быстрые испуганные взгляды на картину, висевшую за спиной Макса. Большое полотно, на нем теперешний Густав, в бежевом костюме и черном галстуке, сердито смотрел, держа на толстом кожаном поводке бульдога.
Слуги Карверов подразделялись на кулинаров, уборщиков, механиков, садовников и охранников. Причем у Густава имелись свои слуги, а у Аллейна и Франчески свои.