Осенний семестр в Дачезне всегда разворачивался в соответствии с устойчивой традицией; никогда не нарушался план действий, составленный сотню лет назад, — или так должно было казаться ученикам, знакомым с успокаивающим, предсказуемым ритмом приятной жизни частной школы. Начиналось это с последней недели августа, вводной для первого класса, когда мучители, ученики выпускного класса, затюкивали новоприбывших состязаниями по метанию тортов во внутреннем дворике, сбрасыванием водяных бомб с балконов и эпической игрой «Убийца». В последний день недели происходило торжественное вручение школьных колец и исполнение гимна школы. А кульминационным моментом была вечеринка, проводящаяся по завершении учебного дня на крыше дома старосты. Именно там с мая по декабрь расцветали романы, обычно между «старушками» (так в школе называли учениц выпускного класса) и «новичками» (парнями из свежепришедших), а вовсе не наоборот, как могли бы подумать некоторые.
Блисс поднялась по лестнице в главное здание, кивнув по дороге нескольким замеченным знакомым. Все еще были загорелыми после лета, проведенного в Хэмптонсе или Нантакете. Девушки еще не готовы были расстаться с сарафанами и сандалиями ради шерсти и шотландки, а парни сдвигали галстуки набок и расстегивали поплиновые рубашки, а пиджаки носили в руках или перекидывали с ухарским видом через плечо.
Блисс слыхала, что близнецы Форс тоже вернулись в школу. Надо постараться как можно скорее связаться с ними. Мими с Джеком должны ей помочь.
Когда Блисс вошла в гардеробную и скользнула взглядом по именам, выгравированным на металлических табличках, она обнаружила, что имена Шайлер и Оливера исчезли. Итак, их действительно здесь нет. Блисс расстроилась. Она в конце концов выяснила, что произошло с друзьями. Совет отчего-то усомнился в том, что Шайлер достоверно описала события, сопровождавшие гибель Лоуренса, и двое подростков предпочли бежать от венаторов, вместо того чтобы предстать перед судом.
Но отчего-то девушка никак не могла поверить в их отсутствие. Ей весь день мерещилось, что Оливер сейчас сидит на дополнительном курсе истории Европы, на своем обычном месте, у батареи, а Шайлер лепит горшки на занятиях по художественным ремеслам. Перед обеденным перерывом Блисс отправилась на третий за сегодняшний день урок, из курса «Древние цивилизации и заря Запада». Первая неделя занятий была периодом завлекалочек: ученики переходили с занятия на занятие и решали, какие курсы выбрать. Название данного курса звучало интригующе — этакая смесь истории с философией, изучение греков, римлян и египтян. Блисс уселась в среднем ряду, рядом с Картером Такерманом. От него всегда пахло яичным сэндвичем, который Картер ел на завтрак.
Учительница была новая и совершенно не того типа, что основной преподавательский состав Дачезне. Большинство преподавателей пребывали в школе вечно — и выглядели соответственно. Мадам Фроли преподавала французский, и ученики верили, что она его преподает еще с восьмидесятых годов девятнадцатого века. (Это вполне могло соответствовать истине, поскольку мадам принадлежала к Голубой крови.)
Второй разновидностью преподавателей были недавние выпускники вузов, отвертевшиеся каким-то образом от работы в проекте «Научим Америку» и вместо трудных детей из нуждающихся семей связавшиеся с учениками частных школ, отпрысками богачей. Эта же преподавательница отличалась от всех. Мисс Джейн Мюррей была крепкой женщиной средних лет с ярко-рыжими волосами и румяными щеками ирландки. Она носила клетчатую юбку, желтую рубашку и жилет с вывязанными ромбами. Еще у нее была стрижка «паж» и голубые глаза, в которых при разговоре зажигались огоньки.
Мисс Мюррей (она написала свое имя на доске, и там четко стояло «мисс», а не неопределенное «миз»; мисс Мюррей училась в школе Мисс Портер [11] , а, по ее представлениям, к леди не обращаются посредством какого-то жужжания) не походила на современницу динозавров, равно как и на потерянную и испуганную недавнюю выпускницу.
— Это факультативная дисциплина, рассчитанная на учеников разных классов, и она предполагает большое количество семинаров, а значит, я жду от своих учеников, что они будут участвовать в дискуссиях, а не просто дремать за партой или посылать друг другу эсэмэски. Я не обещаю, что не нагоню на вас скуку, но вы вполне можете нагнать ее сами на себя, если не будете вкладывать в процесс собственные мозги и идеи, — бодро произнесла мисс Мюррей и весело улыбнулась окружающим.
Когда по рядам пошел лист для записи желающих, Блисс решила добавить свое имя к списку, заметив, что почти все присутствующие именно это и сделали. Блисс ясно видела реакцию собравшихся. Мисс Мюррей обещала стать очаровательным дополнением к жизни Дачезне.
Прозвенел звонок, и пока Блисс собирала вещи, она случайно услышала оживленный разговор двух девушек на пути к двери.
— Ну вот, наш выпускной год пойдет коту под хвост! — Сказала Ава Бретон.
— Да вообще! — Взвизгнула Хэйли Уолш. — Не то слово!
«Выпускной год пойдет коту под хвост. Что за странное мнение, — подумала Блисс, двинувшись следом за ними к выходу. — Это были лучшие годы их жизни».
Боже милостивый, хоть бы последнее не оказалось правдой!
Пока что юность Блисс была отвратительна. Она переехала в другой город, обнаружила, что она вампир, обрела и потеряла любовь — и все за один безумный год. И вот теперь ей предстояло провести последний год учебы, будучи одержимой демоном, каковой заодно являлся ее отцом, хотя она понятия не имела, как такое могло быть.
Посетитель удалился на большую часть недели. А после того как Блисс заглянула в ту адскую бездну, что была его разумом, она очень радовалась его отсутствию. Его взгляд на мир довел ее до ночных кошмаров. Засыпая, она никак не могла выбросить из головы мысли о том, что ей довелось увидеть. Хуже того — после рокового дня Дилан не возвращался. Блисс продолжала надеяться, что он внезапно проявится где-нибудь либо снова перенесет ее в Клойстерс, но увы. Она словно снова осталась одна в собственной голове, но знала, что это не тот случай.
В три часа дня школьные занятия окончились, и Блисс наконец пошла домой. Она вошла в квартиру и обнаружила Форсайта на кухне. Он сидел за столом, ссутулившись. Его окружали пустые бутылки из-под спиртного, а на диване, привалившись к спинке, сидела в полубессознательном состоянии какая-то женщина. Обычно Форсайт вел себя сдержаннее со своими фамильярами. Блисс отвела глаза.
Когда Блисс вошла, Форсайт вскочил из-за стола и побелел как мел. Он со страхом взглянул на девушку.
— В чем дело? — Спросила Блисс. — Что случилось?
Услышав ее голос, Форсайт с облегчением перевел дух.
— А, это просто ты. — Вот и все, что он сказал.
Потом налил себе в пивную кружку пинту виски и осушил одним глотком. Для вампира он был необычайно подвержен влиянию алкоголя.